поселишься у Тэйлоров и будешь пересылать нам записки с Уиллом или Джоном?
— Люсьен их знает, а таких великанов не трудно выследить. Несомненно, заметят и меня, если увидят, что я выхожу из дома Тэйлоров, — даже если на мне будет платье, а не костюм Красавчика Чарли. Нет, этот план не годится. Но я придумала кое-что другое. Среди холмов, на одном из болот, у нас есть маленький каменный Домик. О нем никто не знает, и туда может добраться лишь человек, хорошо знакомый с лесными тропами и дорогами через трясины. Это именно то, что сейчас мне нужно! Люсьен очень упрям и не позволит мне разрушить его планы, но у него не будет времени искать меня по долинам и болотам. Ведь если к концу недели он не приведет к алтарю невесту, то потеряет Камарей — свое наследственное поместье, которое перейдет к его кузенам. Нам надо просто переждать, а потом вернуться к спокойной жизни и навсегда забыть об этих тяжелых и страшных днях!
Этот план не нравился Мэри, и она, избегая проницательного взгляда Сабрины, с трепетом думала, что видит их будущее совсем иначе.
— Я полагал, что сегодня меня накажут и лишат ужина, — сказал Люсьен, когда Мэри первая из членов семьи появилась за столом.
Девушка сделала реверанс и подошла к герцогу.
— Я хотела бы откровенно поговорить с вами, Люсьен. Не возражаете?
— Напротив, каждое правдивое слово — как глоток свежего воздуха.
Они сели по разные стороны стола, и Мэри заговорила:
— У вас, наверное, сложилось дурное впечатление о нашей семье, милорд, но мы встретились при очень сложных обстоятельствах. Думаю, вам хотелось бы узнать тайны этой семьи, однако едва ли вы представляете себе, что в нашей жизни нет почти ничего, кроме них.
— Вполне возможно. Например, если бы я не разгадал секрет разбойника с большой дороги, то никогда бы не поверил этому.
— Известно ли вам, что в одно холодное и страшное утро мы бежали из Шотландии, спасаясь от неминуемой смерти? У нас не было ни будущего, ни каких-либо реальных планов. Оставалась лишь память о доме, где мы когда-то родились. Но и там мы не были уже шесть-семь лет, ибо после смерти матери жили у дедушки в Шотландии.
Рассказ Мэри все больше интересовал Люсьена.
— Я начинаю понимать, почему вдруг возник Красавчик Чарли, — тихо и задумчиво проговорил он.
Мэри грустно кивнула:
— Да, мы остались маленькой частицей Шотландии, хотя Сабрина взяла больше фамильных черт от английской ветви нашей семьи, чем мы с братом. Ричард и я — настоящие шотландцы. А ведь как ни странно, именно Сабрину воспитывал дедушка, и от него она переняла свободолюбивый дух древних шотландцев. Во мне этого совсем нет.
— Значит, Сабрина порой напоминает маленькую дикую кошку, потому что ее воспитал суровый воин, глава провинциального северного клана!
— Сабрина помнит дедушку, он умер у нее на руках, сестра видела сражение под Калладеном, а мне дед являлся только в снах.
— Как? Она еще ребенком видела то страшное побоище?! Боже милостивый!
— Да, и в ее душе остались страшные, незаживающие раны. Ее до сих пор преследуют кошмары.
— Кошмары! Я знаю! Так вот оно что!
— Вообразите весь тот ужас, убийства, кровь! Холодную каменную хижину на холме, где у нее на руках умирал дед. Я никогда не забуду, с каким лицом Сабрина вернулась в замок после битвы — белым и застывшим, как маска. В тот день она стала взрослой. — Мэри обвела взглядом комнату. — Все, что вы видите здесь, — дело рук Сабрины, как и сам дом. Когда мы приехали сюда, он разваливался, поля были заброшены, люди в деревне умирали от голода, а окрестные земли захватили богатые лендлорды. Больше всех — Молтон и Ньюли. Они забрали и часть нашей земли. Мы же приехали без гроша в кармане. Как было жить? Налоги росли с каждым днем. Адвокаты маркиза заявили, что им велено продать Веррик-Хаус, если мы не внесем деньги, и назвали очень большую сумму. Сам же маркиз преспокойно жил в Европе и не интересовался ни нами, ни своим имением. У нас не было другого выхода, как самим добыть деньги, и теперь вы знаете, к чему мы для этого прибегли. Только так удалось восстановить дом, обработать угодья, выплатить налоги. Постепенно наше финансовое положение улучшилось, и мы начали помогать деревенским жителям сводить концы с концами.
— Мэри умолкла и взглянула на герцога.
Я не оправдываю наших поступков и не считаю, что мы имели право красть и грабить. Но Сабрина с двумя своими друзьями совершала набеги и грабила лишь тех, кто отнимал честно нажитое у бедняков, сгонял их с земель и заставлял голодать. Так что совесть наша чиста. Наконец мы решили прекратить разбойничий промысел, однако тут вы поймали Сабрину, а маркиз начал шантажировать нас, желая выгодно выдать замуж. И все пошло кувырком. — Мэри безнадежно развела руками. — Сейчас, кажется, ситуация улучшается, но Рина не хочет ни понять, ни принять этого!
— То есть Сабрина откажется и от моей помощи, и от меня самого? — мрачно уточнил Люсьен.
— Я хочу, чтобы вы поняли нас. Возможно, узнав, почему Рина решилась на все это, вы измените отношение к ней. Сестра — хорошая, однако вы уязвили ее гордость, а она не из тех, кто это прощает. Если хотите завоевать Сабрину, прежде всего попытайтесь добиться ее прощения.
— Я уже завоевал ее, но очень польщен вашим доверием. Этот разговор открыл мне многое, и теперь я изменю свой образ действий.
Мэри покачала головой. Люсьен казался ей таким же упрямым, как и сестра. Сомневаясь, что им удастся прийти к соглашению, она размышляла, не рассказать ли Люсьену о том, что Сабрина собирается снова сбежать от него? Впрочем, если герцог остановит сестру сегодня, она осуществит это в конце недели. Сабрина же никогда не простит ей предательства. Тем не менее сейчас Мэри волновало прежде всего будущее сестры, и она решилась:
— Рина уезжает.
— Когда? — быстро спросил Люсьен и поднялся.
— Сейчас. И не вернется, пока не соберет сумму, необходимую, чтобы откупиться от вас, или пока не истечет срок, установленный герцогиней для вашей женитьбы.
— Она надеется от меня откупиться? Вот это мило! Ну, это мы еще увидим!
— По-моему, вам, милорд, лучше немедленно жениться на Рине, а главное, безотлагательно увезти ее отсюда. Если будет сопротивляться — похитить. Оставлять ее здесь нельзя.
— Не беспокойтесь, леди Мэри. Скоро ваша сестра будет у меня в руках.
Люсьен бросился на второй этаж, столкнувшись в дверях с тетушкой Маргарет. Та посмотрела на него как на безумца и осуждающе покачала головой:
— Если этот джентльмен побежал за Риной, то он ее не найдет.
И в самом деле, не прошло и нескольких минут, как расстроенный Люсьен вернулся в гостиную.
— Уехала, — тяжело вздохнул он.
— Познакомьтесь, милорд: тетя Маргарет. А это — герцог Камарей, тетушка.
Старушка придирчиво оглядела Люсьена, и ее глаза вдруг затуманились. Видимо, на тетушку нахлынули воспоминания.
— Помнишь, Мэри, — с лукавой улыбкой начала она, — я рассказывала тебе, что в далеком прошлом у меня был возлюбленный. Этот джентльмен очень напоминает его, только, пожалуй, глаза у того были чуть другого оттенка.
Люсьен мрачно взглянул на Мэри:
— Так куда же сбежала эта глупышка? Надеюсь, она скоро одумается!
— Рина очень горда, милорд, и хочет прежде всего откупиться от маркиза. Для этого она должна раздобыть деньги.
— Полагаю, сейчас маркиз уже во Франции. Заручившись его согласием на брак, я заплатил ему за это солидную сумму. Поэтому Сабрине незачем подвергаться опасности. Вы знаете, где она?
— Хотела бы я знать, но у Рины много тайных мест, и найти ее почти невозможно. — Мэри печально вздохнула. — К сожалению, у нас есть еще одна проблема, милорд.
— Неужели? — Брови герцога удивленно поползли вверх. — Мне казалось, что их и так предостаточно!
