лоза, которой не терпится украсить собой рождественскую ель!
— Послушай, дядя! Je m'appelle Noelle Rose Brendon, et puis je vous presenter mademouselle Travers![17] — сказала она, протягивая руку и вскидывая подбородок с высокомерным видом истинной гранд- дамы.
— Очарован, — по-французски пробормотал Адам, смеясь глазами и целуя ее руку с поистине джентльменской учтивостью.
— Тетя Ли учит меня французскому, — пояснила девочка. — Я уже много слов знаю.
— А у меня для тебя подарок, — объявил Адам, сунув руку в карман шинели. — Прости, что не достал ничего лучше.
Он извлек красную бархатную ленту и протянул девочке.
— Перевяжи ею волосы. Тебе пойдет, вот увидишь.
— О, дядя Адам! Это мне? Правда? — едва слышно выдохнула девочка.
— Для тебя, моя рождественская роза, — подтвердил он, опуская ленту в подставленные ладони.
— О, спасибо! — взвизгнула Ноуэлл, чьи глаза горели ярче алой ленты.
— Ты ее балуешь, — добродушно попеняла Ли, пока Ноуэлл снова целовала щедрого дядюшку.
— Я рано научился угождать дамам. Это самый верный способ получить поцелуй. И признайся, завидуешь, потому что тебе не досталось синей ленты, — пошутил он. — Зато в корзине у меня много всего вкусного, а может, отыщется и синяя лента. Чувствовал себя последним подлецом или маркитантом, пробираясь через линию фронта со своей добычей. Рисковал страшно, но готов был защищать свои сокровища ценой собственной жизни и не отдал бы никому, даже самому генералу Ли, поскольку продал свою гордость и последний золотой зуб, чтобы все это заполучить.
— Что такое маркитант, дядя Адам? — спросила Ноуэлл, с подозрением оглядывая корзину. — Какое-то животное?
— Что-то в этом роде. Напоминает крысу. Самые подлые и грязные создания, и работа у них такая же. Настоящие стервятники и следуют за армией, как стая гиен. Снабжают каждого солдата необходимыми товарами: сапогами, перчатками, табаком, даже едой и палатками, но требуют в десятки раз больше, чем все это стоит, прекрасно зная, что беднягам приходится платить или обходиться без самого нужного. Следовало бы пристрелить этих тварей. Но на их стороне правительство, поэтому негодяи обманывают даже генералов.
— Можно, я загляну внутрь, дядя Адам? — не выдержала Ноуэлл.
— «Можно мне заглянуть», — поправила Ли.
— Значит, и тебе тоже? — хмыкнул Адам, подмигнув ей и поднимая крышку.
— Я привез вам апельсины и лимоны, пикули и орехи, сахар и муку, душистое английское мыло и шоколадки, а самое главное, шерстяные чулки. Пусть они не слишком модные, зато уберегут вас от холода! — провозгласил он, театрально воздевая руки.
— О, я должна побежать к маме, показать ленту! — вскрикнула Ноуэлл, метнувшись обратно в кабинет.
— Как Алтея? — спросил Адам, закрывая крышку своей корзинки с сокровищами. Ли улыбнулась, взяла его под руку и повела в кабинет.
— Гораздо лучше. Все еще слаба, и на то, чтобы окончательно оправиться, уйдет время, но последние два дня она кажется совершенно другим человеком. Больше похожа на ту, какой была до войны.
— Это лучшие новости, какие я слышал за последний месяц… кстати, совсем забыл!
Адам поспешил обратно и вынул из корзины несколько газет и пару книг.
— Обещал Гаю, — поморщившись, буркнул он.
— Мы слышали о штурме Ричмонда, — сообщила Ли.
— Вот как? Вижу, дурные вести не сидят на месте. А что еще слышали? — с любопытством допрашивал он. Ли поколебалась, понимая, что должна сказать о Нейле. Но это означало признаться в помощи врагу. Пусть они родственники, все же Адам вряд ли поймет ее мотивы. Кстати, очень сомнительно, что Адам знает настоящее имя капитана Даггера, и, кроме того, Адам обладает необыкновенным талантом выуживать информацию, а Ли не хотелось бы рассказывать о подробностях прощания с Нейлом.
— Вчера здесь был патруль южан. Искали… — нерешительно начала она.
— Килпатрика и Далгрена. Янки, которые пытались атаковать Ричмонд, — закончил за нее Адам. — Но Далгрена им не видать. На него устроили засаду и убили у здания суда. На теле нашли бумаги. Он намеревался уничтожить Джеффа Дэвиса[18] и его правительство, а потом поджечь Ричмонд.
Ли побледнела. Сколько ни в чем не повинных людей погибло бы в панике, охватившей погибающий в огне Ричмонд? Женщины, дети, старики… И каким бы жестоким ударом по Конфедерации оказалось хладнокровное убийство президента!
— Я боялся, что произойдет что-то в этом роде. На этот раз попытка не удалась, но вот как в следующий? Вряд ли Конфедерация долго продержится. Ли, послушай меня, — умоляюще прошептал Адам, сжимая ее руку. — Мы уже говорили на эту тему. Треверс-Хилл находится как раз в центре военных действий, на дороге смерти и разрушения, по которой вот-вот пройдут северяне. Вспомни, как много ты уже потеряла и что произошло с Ройял-Бей! Пепел и прах — вот что осталось и от дорогих нам людей, и от моего дома. Месяц назад наша армия забрала все припасы из Треверс-Хилла, оставив вас голодать.
А если другая армия, армия противника направится сюда маршем по долине Шенандоа? То, что они не смогут захватить, просто сожгут: амбары, мельницы, поля, потому что не позволят нам снова взять долину. Шенандоа означает еду для наших солдат. Означает выживание. Это то, что еще поддерживает жизнь Конфедерации. Но больше всего меня пугает другое: после окончания войны янки станут нашими хозяевами. Что за жизнь нас ждет? Ты понимаешь, Ли?
— Я не оставлю Треверс-Хилл, — твердо заявила Ли. — И потом куда нам идти? Здесь наш дом, и я не собираюсь становиться бродяжкой, бесприютной и нищей. Тут по крайней мере у нас есть крыша над головой, и мы, как наша армия, можем что-то получить от земли. Когда придет лето, в лесу созреет ежевика, в ручьях появится форель, и…
— Черт возьми, Ли! В жизни не встречал такой упрямой, своевольной…
— Это ты о моей младшей сестричке, Адам? — донесся из кабинета веселый голос.
— Гай! — воскликнул Адам, протягивая руку, но тут же вспомнил о слепоте друга и подождал, пока тот не поднимет свою. — Может, хотя бы ты заставишь ее внять разумным доводам? — И, внезапно решившись, добавил: — Думаю, пора тебе узнать, каково нынче ваше истинное положение.
— Адам! — остерегла его Ли.
— Подозреваю, что мне и без того все известно. В последнее время у меня очень обострился слух, так что я не мог не подслушать ваш горячий спор.
— А заодно все, что я сказала Адаму, — кивнула Ли, положив руку на плечо Гая, словно обретя союзника в борьбе против Адама. Тот покачал головой, уверенный, что Гай поддержит сестру. А все проклятая гордость Треверсов!
— Да, и, к сожалению, должен согласиться с тобой.
— Почему к сожалению? — удивилась Ли, не в первый раз подумав, что Гай изменился. И дело не в черной повязке, пересекавшей лицо и, как он сам шутил, придававшей ему вид дерзкого пирата. Просто раньше он никогда не был таким серьезным и вдумчивым.
— Да, Ли, потому что я признаю правоту Адама.
— Гай! — ахнула Ли, глядя на мужчин с видом обвинителя, словно они находились в заговоре против нее.
— Здесь больше жить нельзя. Посмотри на себя, кожа да кости! Я могу одним движением переломить тебе кисть. Алтея больна. Тебе нужно заботиться о трех малышах. Стивен и Джоли с ног сбиваются, чтобы помочь тебе. Я уже не говорю о беспомощном слепце и двух гончих, твоей единственной защите в случае нужды. И все-таки что будет после войны?
— Я смогу уберечь вас сейчас и потом. И делала это уже не раз.
— Ли Треверс в одиночку сражается с объединенными силами Гранта и Ли, — съязвил Гай, не видя слез в глазах сестры. Зато видел Адам и пожалел, что поссорился с ней. Но он был полон решимости вынудить ее признать правду.
— Послушай, у меня есть пропуск в Ричмонд на всех вас. Там вы сядете на борт моего судна «Блайт спирит» и отплывете в Нассау, на Багамы, а оттуда в Англию. Там вы будете в безопасности.
— Багамы? Англия? — переспросила Ли. — И как мы там будем жить? У меня целый сундук стодолларовых банкнот, беда только в том, что на них стоит штамп «Конфедерация Штатов Америки», так что на них даже в Виргинии не купишь ничего, кроме грез. Вся твоя идея, Адам, и есть чистые грезы.
Кровь бросилась в лицо Адаму, и хотя он ожидал возражений, все же не собирался терпеть насмешки.
— Не грезы, Ли. Я много раз прорывал блокаду. Это мой бизнес. И я вполне могу доставить тебя куда угодно. В Нассау продашь судно и у тебя окажется достаточно денег. «Блайт спирит» — прекрасная шхуна для каботажного плавания.
— И не подумаю ничего продавать! — заявила Ли, отворачиваясь.
— Я пока не буду настаивать, но и не отступлюсь, не надейся! Можешь притворяться, что не слушаешь, но в конце концов согласишься, ибо слишком любишь родных, чтобы рисковать их жизнями ради собственной гордости.
— Адам, это нечестный удар, — упрекнул Гай.
— Прости, Ли, — вздохнул Адам. — Я не хотел. Но по-прежнему считаю, что прав. А если не сумею втолковать тебе это, заберу Люсинду с собой.
Ли замерла и медленно повернулась. Глаза ее сверкали.
— Вот как? — чересчур спокойно выговорила она. — И кто же будет заботиться о ней?
— Найму няню.
— И няня будет любить ее, как я? Это ты тоже купишь?
— Ли, — остерег Гай, понимая, что сестра ступила на опасную почву.
— Нет, но ведь решение принимать тебе, — возразил Адам, вне себя от досады и гнева.
— Я поклялась Блайт, что никогда не оставлю ее дочь. Хочешь, чтобы я нарушила клятву?
