Mapa прикусила губу, следя за ловкими пальцами Николя, одергивавшими края пышной юбки. От неожиданного прикосновения холодного металла к коже Mapa вздрогнула. Золотой медальон скользнул в ложбинку между грудями. Николя отступил на шаг и с удовольствием оглядел девушку с головы до пят.
Вырез платья оказался таким глубоким, какого Маре никогда прежде не приходилось носить, корсаж плотно облегал талию, а юбка ниспадала до пола тяжелыми складками. Ее кожа отливала матовым блеском на фоне алого бархата.
— Следует признать, сшито оно великолепно, — равнодушно заметил Николя, по-прежнему не выпуская ее руки. Mapa метнула на него быстрый взгляд и усилием воли постаралась стереть с лица все признаки страха, клокотавшего в ее груди. — Уму непостижимо! Как под такой прекрасной маской могут скрываться ледяное сердце и холодный, расчетливый разум? Казалось бы, отвратительное нутро человека должно проступать наружу, но с тобой этого не происходит. Ты талантливая актриса, Mapa О'Флинн. У тебя всегда получалось вводить в заблуждение наивных простаков, которые слепо верят словам, слетающим с твоих соблазнительных уст, и внимают лжи твоих глаз. — Николя притянул ее к себе и так сильно сжал запястье, что Mapa вскрикнула. — Неужели тогда, когда я обнимал и целовал тебя, ты тоже лгала? Ты отвечала на мои ласки, притворяясь, что они доставляют тебе удовольствие? Или просто использовала меня?
Mapa отвернулась, не в силах вынести беспощадную ненависть, обрушившуюся на нее. Она понимала, что ни за что не признается Николя, как больно ранят сердце его слова. Если Шанталь узнает, как глубока ее любовь к нему, Mapa окажется совершенно беззащитной перед его местью.
— Взгляни на меня, Mapa О'Флинн, — сказал он и, развернув ее за подбородок, заставил посмотреть себе в глаза! — Неужели гордая, неприступная актриса и изощренная обманщица попалась в ту же ловушку, которую привыкла расставлять мужчинам? Может быть, ты действительно меня любишь? — Он усмехнулся. — В таком случае мне жаль тебя.
— Я не люблю тебя, — обреченно прошептала Mapa, и ее лицо походило в этот момент на каменное изваяние, холодное и бесчувственное.
— Не любишь, — согласился он. — Потому что ты не знаешь, что это такое. Тебе нравится завлечь мужчину, наиграться с ним вдоволь, как кошка с мышкой, а потом отшвырнуть от себя, словно ненужную ветошь, как раз в тот момент, когда он готов отдать жизнь за одну только ласковую улыбку или приветливое слово. Но на этот раз ты просчиталась. Ты слишком уверена в своем очаровании, чересчур самонадеянна, чтобы предположить, что мужчина может тобой пренебречь. Не скрою, мне нравится твое хорошенькое личико. И еще… я с удовольствием провел с тобой несколько часов.
Mapa чувствовала, что ее лицо пылает, словно его обожгло огнем. Слова Николя причиняли чудовищные муки, били в самый ранимый уголок ее души с меткостью и силой выпущенной из лука стрелы, наконечник которой пропитан ядом. Но она не подавала виду, что сердце ее готово разорваться от боли, и сколько ни всматривался Николя в золотистые глаза в надежде разглядеть в них вспыхнувшую ярость или подступающие слезы, Mapa оставалась спокойна и холодна.
— Как тебе нравится чувствовать себя одураченной, Mapa О'Флинн? — язвительно поинтересовался он. — До сих пор ты всегда ощущала себя в безопасности по отношению к мужчинам, которые оказывались рядом с тобой, не так ли? Я до сих пор не могу поверить в твою невинность. Наверное, неприятно осознавать, что человек, которому ты подарила свою девственность, будет до конца дней испытывать отвращение даже к твоему имени? По иронии судьбы Николя Шанталь не может отплатить за твой дар ничем, кроме ненависти и презрения. Я похитил у тебя то, чего женщина может лишиться лишь однажды. И единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не знал твоего настоящего имени раньше. Тогда я не был бы с тобой так нежен.
Никто из них не заметил, как дверь тихонько отворилась и в комнату проскользнул человек. В следующее мгновение он повис на плечах француза, затем раздался глухой стук — это на затылок Николя обрушился удар рукоятки пистолета. На его лице застыло недоумение, он зашатался и упал на пол, увлекая за собой Мару.
— Грязный ублюдок! — сквозь зубы процедил Брендан, глядя на лишившегося чувств Николя. — Унижать достоинство О'Флиннов не позволено никому. — Он перевел взгляд на Мару и увидел, что та сама не своя от страха. — Ну и пришлось же тебе натерпеться! Ладно, сейчас не время болтать. Пойдем скорее.
— Господи, Брендан, ты убил его!
— Не убил, а всего лишь оглушил, — нахмурился он, но на лбу у него залегла тревожная складка. Опустившись на колени, Брендан приложил ухо к груди француза. — Он жив, не волнуйся. Но когда придет в себя, голова у него будет болеть очень сильно. И к этому времени мне хотелось бы быть отсюда как можно дальше.
Mapa провела кончиками пальцев по лицу Николя, по его губам и подбородку, ощущая, как каждую клетку ее тела пронизывает нежность к этому человеку.
— Пошли, Mapa, — торопил брат. — А что это за платье на тебе? — впервые обратил он внимание на ее наряд.
— Ничего, я быстро переоденусь, — ответила девушка, подавая руку Брендану, который помог ей, наконец, выбраться из-под грузного, обмякшего тела Николя.
Брендан долго смотрел, как Mapa сражается с крючками, потом не выдержал и, оттолкнув ее руки, расстегнул платье сам.
— Я не знаю, что здесь происходит, но у меня такое ощущение, будто все сошли с ума, — сказал он, задумался на минуту, а потом взял у Мары из шкафа шелковый шарф и связал французу руки за спиной. — Дон Луис чуть не сбил меня с ног, когда бежал к конюшне. Он рвал на себе рубашку, судя по всему, тяжело переживая случившееся. Кажется, он даже не узнал меня. Я собирался поговорить с ним о гонораре. Мы же не виноваты, что его замысел провалился. Так или иначе, я не стал заводить разговор. В какой-то степени я даже рад, что он меня не заметил, поскольку у него был взгляд убийцы, когда он требовал у конюха лошадь. Ну что, ты готова?
— Иди поторопи Джэми и Пэдди. Я вас догоню, — ответила Mapa, присаживаясь на край постели и зашнуровывая ботинок.
— Не задерживайся, — хмуро отозвался Брендан, — Надо улизнуть отсюда, пока все не узнали о том, что мы самозванцы. А за него не беспокойся, — кивнул он на Николя. — Полежит немного и очухается.
Брендан ушел, Mapa вскорости закончила свой туалет и, подхватив дорожный саквояж, оглядела комнату в последний раз, чтобы убедиться, что она ничего не забыла.
— Николя, — прошептала девушка с болью, вырвавшейся наружу, как только свидетелей не стало. — Если бы ты только знал, как жестоко отомстил мне, как ранил мое сердце. Я люблю тебя. Но ты никогда об этом не узнаешь.
Mapa тяжело вздохнула и вышла из комнаты, осторожно притворив за собой дверь. Ни Брендана, ни Джэми с малышом нигде не было видно, и она решила, что они обогнали ее и ждут на заднем дворе. Mapa вступила в прохладу конюшни и с удовольствием вдохнула аромат свежего сена и кожи. Девушка направилась в ее дальний конец и невольно замедлила шаг, заметив, что подле обескураженного Брендана, смущенной Джэми и сияющего от любопытства Пэдди стоят дон Андрес и несколько его работников.
— Дон Андрес, — сказала Mapa, подходя ближе и внешне не выказывая никакой неловкости от того, что их застигли при попытке к бегству.
— Вы уезжаете, Ама… — Дон Андрес выдавил из себя извиняющуюся улыбку и потупился. — Простите, ведь ваше настоящее имя Mapa, не так ли?
— Да, Mapa О'Флинн, — подтвердила она, горделиво выпрямившись и пытаясь вновь ощутить достоинство того имени, которое Николя подверг чудовищному надругательству.
— Вам и вашей семье следует покинуть ранчо прежде, чем мои родные и друзья обнаружат подлог, — с надменной холодностью, поразившей Мару, произнес дон Андрес. — Я не могу и не хочу обвинять вас. Эту интригу задумал дон Луис, он и пострадал от нее больше всех, хотя намеревался остаться в выигрыше. Этот обман не выгоден никому, кроме него. Разумеется, если вы не рассчитывали принять мое предложение. Но, насколько я понимаю, это в ваши планы не входило? Сожалею, что вам не удастся получить гонорар за прекрасно исполненный спектакль, поскольку дон Луис сражен смертью сына и не может думать сейчас ни о чем, кроме мести. Я случайно заглянул в конюшню и обнаружил, что вы хотите бежать. Согласен — это лучшее в создавшейся ситуации. Занавес опущен, и публика расходится по домам. Дон Луис заплатил за
