свою неудавшуюся авантюру по высшим расценкам. На мне лежит доля ответственности за то, что трагедия произошла в моем доме. Мало того, что Джереми Дэвис нанес мне бесчестье, я стыжусь своих чувств к вам: Боже, каким я был глупцом!
— Не вините себя. Вы не могли заподозрить обман. Дон Луис слишком хорошо все продумал. А то, что вы испытывали ко мне… это было простым увлечением, наваждением. Я ведь актриса, и дурачить людей — моя профессия. Вы нашли меня привлекательной, но поверьте, прошло бы совсем немного времени, и ослеплению пришел бы конец. Тогда вы со всей очевидностью увидели бы, что любите не меня, а Фелисиану. Я заметила, как вы смотрели на нее в тот день, когда с девушкой случилось несчастье. В вашем сердце живет нежность и любовь к ней, только вы не хотите себе в этом признаться. Не обманывайтесь, Андрес. Забудьте о зле, которое я принесла в ваш дом. Я упустила свой шанс стать счастливой. Не повторите моей ошибки.
Дон Андрес пристально посмотрел Маре в глаза и увидел в их глубине искренность и обезоруживающую мягкость, каких не было раньше. В эту минуту она показалась ему невероятно красивой. Маре было невдомек, какая ожесточенная битва происходила в его душе: униженное достоинство, ярость и горе не смогли одержать верх над ее очарованием.
— Если я и не давал своего согласия на то, чтобы вы покинули ранчо, то готов это сделать сейчас. Тем более что мы у вас в долгу, как совершенно справедливо напомнил мне ваш брат. Так что уезжайте. Лошади в вашем распоряжении, несколько моих работников проводят вас туда, куда вы намерены отправиться. Я позабочусь, чтобы ваш багаж выслали следом, — добавил он.
Mapa услышала, как Брендан с невероятным облегчением вздохнул, кивнула на прощание дону Андресу и направилась к своей лошади. Джэми предоставили низкорослого крепкого пони, а Пэдди уселся в седло вместе с отцом. Дон Андрес помог Маре взобраться в седло и несколько мгновений смотрел на нее снизу вверх, стоя у стремени. Затем учтиво поклонился и хлопнул лошадь по крупу, отступая в сторону. Выезжая из ворот, Mapa оглянулась на одинокую фигуру хозяина ранчо. Дон Андрес взмахнул рукой, и сквозь топот копыт Маре показалось, что вслед им донесся его голос:
— Счастливого пути! Храни вас Господь!
Несмотря на то что они причинили его дому столько бед, дон Андрес желал им счастья и молил Бога об их благополучии. Mapa удивлялась его безграничному великодушию и подумала о том, что любой другой человек на его месте, провожая их, помянул бы не Бога, но черта. О'Флинны покидали Золотую долину, и она уже не казалась им таким благословенным, умиротворенным и осененным благодатью местом, каким представлялась несколько месяцев назад.
День клонился к закату, когда они добрались до Сономы и сняли комнаты в гостинице «Голубое крыло», которая оказалась обшарпанным двухэтажным строением с глинобитными стенами, галереей, увитой глицинией, и окнами, выходящими на шумную торговую площадь. Когда Mapa распаковывала саквояж, в ее комнату вошел Брендан. С первой секунды было видно, как он взволнован.
— Хотелось бы мне знать, каким образом мы будем расплачиваться за постой, — сказала Mapa, не прекращая своего занятия.
— Не беспокойся, у меня для этого достаточно денег, — заверил ее Брендан. — Я пару раз перекинулся с Раулем в картишки, и мне повезло. Так что на первое время нам хватит. — Он неловко закашлялся. — По крайней мере, на то, чтобы устроить тебя, Джэми и Пэдди в Сан-Франциско.
— Что это значит? — Mapa удивленно подняла глаза на брата.
— Это значит, что я собираюсь отправиться на Сьерра-Неваду, как, собственно говоря, и намеревался сделать с самого начала. Я постараюсь раздобыть немного денег, чтобы купить снаряжение и провиант. Да и много ли мне надо! — с воодушевлением воскликнул Брендан. — Запас кукурузных лепешек да лоток для промывки золота. А когда дело заладится, обзаведусь настоящим оборудованием.
— А что делать нам, пока ты будешь искать золото в горах? Об этом ты подумал? — раздраженно поинтересовалась Mapa, не скрывая, что перспектива остаться с ребенком на руках в чужом городе без средств к существованию ее не устраивает.
— А что? В Сан-Франциско вам троим будет совсем неплохо. Пойми, у нас нет другого выхода. Золотые прииски — неподходящее место для детей и женщин. Жизнь там сурова и необустроенна. Зачем вам испытывать неудобства, если можно с комфортом поселиться в городе? К тому же Пэдди будет трудно перезимовать в горах. Говорят, иногда там наметает сугробы до двадцати футов глубиной. — Брендан постарался вложить в свои слова всю силу убеждения, на какую только был способен.
— И ты собираешься раскапывать их и искать под снегом самородки? Уж не лучше ли подождать до весны? — саркастически усмехнулась Mapa.
— Так я потеряю много времени впустую, — серьезно возразил Брендан. — До того как ляжет снег, у меня осталось несколько месяцев, чтобы найти богатую жилу. Послушай, моя радость, я действительно не могу взять вас с собой. Вот деньги, возьми. — Он протянул ей наполовину пустой кошелек. — К сожалению, это все, что я могу вам дать. Больше у меня нет. Я уже распорядился, чтобы вы остались здесь до тех пор, пока не пришлют наш багаж с ранчо, оплатил номера и вашу дорогу до Сан-Франциско.
Mapa задумчиво смотрела на кошелек, лежащий у нее на ладони, и не могла заставить себя поверить в то, что Брендан их покидает. Она бросила быстрый взгляд на брата и, увидев, что глаза его сияют лихорадочным нетерпением, поняла, что это решение окончательное и бесповоротное. Что бы она ни говорила, какие бы доводы ни приводила, все будет напрасно.
— Когда? — упавшим голосом спросила она.
— Завтра на рассвете. Вы доберетесь до Сан-Франциско и будете ждать меня там. А я, как только разбогатею, сразу же приеду к вам. Вы снимете жилье, и найти вас будет нетрудно.
— Каким образом мы это сделаем?
— Пытаешься уйти от ответственности? — тихо и совершенно беззлобно спросила Mapa.
Брендан уже направился к двери, но при этих словах задержался, подошел к ней и неловко обнял на прощание. Затем весело подмигнул, так что на обеих его щеках обозначились ямочки, взмахнул рукой и вышел, оставив Мару в полной растерянности посреди комнаты.
Mapa присела на край постели и закуталась в шаль. Ее захлестнули мрачные мысли, и жизнь предстала перед ней в самых печальных тонах. С первого дня их пребывание в Калифорнии сложилось неудачно. Сначала они оказались втянутыми в отвратительную интригу, которая имела драматический конец и, кроме того, не принесла им никакой выгоды. Более того, им просто повезло, что представилась возможность вовремя унести ноги. Но если бы злая судьба не занесла их в Золотую долину, она никогда бы не встретила Николя.
Николя! Почему она полюбила его? Остальные мужчины казались ей слабыми и безвольными и не вызывали никакого интереса. А он единственный, кто остался равнодушным к ее чарам. Стоило открыть свое сердце навстречу любви, как его жестоко ранили. Николя удалось восстановить справедливость. Но, так или иначе, освободиться от любви к нему Mapa не могла. Против воли мысли девушки обращались к нему. Где он сейчас? Что с ним?
Николя скакал во весь опор на запад от ранчо Виллареаль по направлению к Сакраменто-Сити. Он был мрачен и зол. В его мозгу кружился вихрь противоречивых мыслей, которые Шанталь пытался привести в порядок.
Он пришел в сознание на полу в комнате Мары и обнаружил, что карманы его пусты, а О'Флиннов и след простыл. Голова у него разламывалась от чудовищной боли, а суставы рук ломило от длительной неподвижности. Николя без труда освободился от шарфа, сел на пол и растер затекшие запястья. При мысли, что его обвели вокруг пальца, как ярмарочного дурачка, ярость закипала у него в груди. Он поднялся и вышел в коридор. На ранчо царил переполох: слуги бегали взад-вперед с перекошенными, тревожными лицами, гости собирались небольшими группами и о чем-то спорили. В столовой, где собрались дамы, повисло траурное молчание, у многих глаза покраснели от слез. Среди всеобщего хаоса раздался протяжный, душераздирающий женский крик. Дамы переглянулись, шепот в кружках мужчин возобновился с
