– Я и не собирался его убивать!
– Нет? – Луиза ошеломленно уставилась на него, но ведь ты…
– Всего лишь проучил его! Неужели ты и вправду считала, что я способен убить твоего брата?
Эти слова разрушили последние сомнения, последние барьеры, что Луиза воздвигала между собой и Филиппом. Она почувствовала, как нечто неудержимое несёт её. Она отчётливо осознала, что он стал для неё самым дорогим, самым близким человеком. Она больше не скрывала своих чувств, и прежде чем слова сорвались с её уст, Филипп понял, что она собирается сказать – по её взгляду.
– Я люблю тебя! Люблю! Бог наградил меня величайшем счастьем, сделав твоей супругой!
Слова Луизы потрясли Филиппа. Он растерялся, не зная, что ему ответить. Он не мог открыть истину Луизе. Да, он полюбил Луизу. Но полюбил как сестру, и не более того. Опасность, угрожавшая ей, и страдания, на которые он обрёк её, вызывали глубокую нежность и заботу у Филиппа. Он даже в мыслях не мог себе представить, что Луиза полюбит его. Но вот это свершилось. И он не знает, что ему делать. Как сказать, как объяснить всё то, что он чувствовал к Луизе? Но ему не пришлось ничего объяснять. Его сомнения и колебания не укрылись от Луизы. Её горящий счастьем взгляд начал потухать. Она помедлила ещё одно мгновение, потом бросила на Филиппа печальный взгляд и, повернувшись, отошла от него. Филипп не мог её остановить. Что бы он сказал Луизе? У него не было слов.
Луизу больше не радовало происходящее. Она с трудом перенесла пышную церемонию венчания. Даже в церкви, глядя на то, как дофин вместе с Марией Анжуйской дают обет верности, она чувствовала щемящую тоску, сжимающую сердце. Все ей оказывали внимание, но Луизу это больше не радовало. Единственный человек, в чьём внимании нуждалась Луиза, находился рядом с другой… Луиза упрекала себя за слова, сорвавшиеся с её уст. Боже, молчание Филиппа причинило ей ещё большую боль, чем оскорбления брата. Она призналась ему в любви, а он, он даже не ответил. Луиза невыносимо страдала. Едва закончилась церемония венчания, она, не в силах выносить происходящее, уединилась в покоях, отведённых для графа и графини Арманьяк во дворце дофина.
После венчания Филипп осведомился у Шарлотты, где находится Луиза. Шарлотта ответила, что Луиза чувствует себя не очень хорошо, поэтому ушла с торжества и сейчас находится в покоях. Филипп немедля нашёл Капелюша и отправил его охранять Луизу. Даже здесь он не мог чувствовать себя в полной безопасности. Успокоившись по поводу Луизы, Филипп присоединился к пирующим. Филипп пил мало, предпочитая иметь трезвую голову, чего нельзя было сказать о Таньги и Крусто, которые уже к полуночи были совершенно пьяны и в таком состоянии отправились в город.
– Выпить за память несчастной королевы, – как выразился Таньги.
Филипп лишь посмеялся над его словами. Королева, по всей видимости, не давала Таньги покоя. Пир был в полном разгаре, когда к Филиппу подошла Мария Анжуйская. Филипп ещё раз поздравил новобрачную. Поблагодарив его, Мария Анжуйская передала просьбу матери. Иоланта хотела встретиться с графом Арманьяком. Поколебавшись, Филипп принял предложение и отправился вместе с герцогом Барским в одну из многочисленных комнат дворца, что были отведены Иоланте. После короткого обмена приветствиями Иоланта приступила к делу.
– Считаетесь ли вы нашим союзником? – задала первый вопрос Иоланта.
– Это зависит от того, что вы предполагаете сделать и кого вы имеете в виду под словом «нашим», – отвечал Филипп.
– Наша цель – возвести дофина на французской престол, – в свою очередь ответила Иоланта.
– Я считаю дофина законным наследником престола, – сказал Филипп, – и, следовательно, любой, кто считает так же, является моим союзником, однако, – добавил Филипп, – я намерен обсудить все важные вопросы, касающиеся каких-либо действий, только в его присутствии.
– Справедливо, – согласилась Иоланта и продолжила: – Я рада видеть в вас друга. Надеюсь, небольшое недоразумение, что имело место в недавнем прошлом…
– Я давно забыл об этом и не таю более обиды на вас!
– Ну что ж, – подытожила Иоланта, – надеюсь, завтра мы поговорим более основательно, а пока позвольте принести вам мои поздравления в связи с женитьбой и пожелать доброй ночи.
Филипп вернулся в зал и уже в десятый раз за весь день обошёл его в поисках Мирианды. Но её нигде не было. Лучше, чем кто-либо, он понимал, что могла чувствовать Мирианда, узнав о его браке. Так как поиски ни к чему ни привели, Филипп задумался. Дофина с Марией Анжуйской не было на торжестве. Таньги с де Крусто тоже ушли. Остальных он либо вообще не знал, либо едва был знаком с ними. И хотя его появление всегда вызывало интерес у присутствующих, он почувствовал себя одиноко.
– Скучаете? – раздался рядом с Филиппом голос герцога Барского.
Филипп понял, кому принадлежит голос, прежде чем обернулся к говорившему.
– Да, – признался Филипп и, выждав немного времени, спросил, – вы не знаете, где может быть герцогиня Мендос?
– Зачем она вам, граф?
– Я хотел бы поговорить с ней!
– Не думаю, что моя кузина захочет говорить с вами. После того, чему она стала свидетелем! – ответил герцог Барский и продолжал: – Вы сделали свой выбор и будьте довольны тем, что сумели приобрести. Кузина же сделает свой, и в ближайшее время. Я об этом позабочусь.
Филипп не нашёлся, что ответить на эти суровые слова. Он поклонился герцогу Барскому и, более не разговаривая ни с кем на торжестве, пркинул его, а затем и покинул дворец. Вокруг дворца также были накрыты столы, где пировали все те, кому не удалось попасть внутрь. Филипп увидел своих людей рядом с бургундцами. Они пировали бок о бок. Впервые они встретились лицом к лицу и не испытывали жажды убийства, а сидели за одним столом, словно добрые друзья. Филипп не стал им мешать и пошёл было за своим конём, но передумал и отправился пешком. Он вышел на площадь, где также вовсю шло пиршество и по-прежнему было полно народу. Стараясь быть неузнанным, он стал пробираться через толпу. Филипп не знал, куда направляется. Он лишь хотел уйти подальше от суеты, остаться один. Но почти все прилегающие к площади улицы были полны народа. Люди распивали вино и пели весёлые песни. В одной из них Филипп с удивлением узнал самого себя. Он побродил некоторое время по улицам, но видя, что не сможет найти уединения в эту ночь, собирался возвращаться, когда на глаза ему попалась маленькая церковь. Церковь
