– Благодарю тебя, мой друг, но я вовсе не хочу, чтобы ко всему прочему ты ещё заботился о моей одежде, у тебя… Филипп осёкся, увидев, что на кресле хорошо заметна большая вмятина, словно в нём кто-то находился долгое время.
– Мы в Осере, – Филипп выразительно посмотрел на Коринета, – не надо всё время за мной ходить и тем более охранять ночами. Ты меня понимаешь?
– Да, – коротко ответил Коринет.
– Вот и отлично!
Филипп накинул на себя белоснежную рубашку с высоким воротником, облачился в обтягивающие штаны, надел длинные сапоги с высокими бортами и опоясавшись шпагой, вышел из комнаты. Коринет пошёл за ним следом. Филипп остановился на лестнице и, обернувшись, увидел, что Коринет идёт за ним следом.
– Не стоит опекать меня, словно я всё ещё ребёнок, – тихо сказал ему Филипп, – поверь, я могу и сам справиться. Договорились?
Коринет кивнул.
Филипп сошёл вниз и, пройдя в обеденный зал, сел за стол. Коринет сел напротив него и подозрительно оглядывал любого, кто подходил к Филиппу. Слугу, несшего блюдо с жарким, он напугал до смерти, вскочив и неожиданно потребовав от него, чтобы он сам попробовал принесённое блюдо. Слуга выполнил его требование. Коринет долгое время смотрел на несчастного, пока до него не дошло, что бледность слуги – следствие страха, а не чего-либо иного. Филипп только и мог, что качать головой. Когда наконец Коринет сел обратно, отпустив слугу, Филипп смог приступить к обеду. И он сделал это незамедлительно, ибо чувствовал страшнейший голод. Утолив его, Филипп встал из-за стола, предварительно кинув внушительный взгляд на Коринета, который сделал равнодушный вид, будто не замечает его. И когда Филипп вышел во двор, Коринет снова последовал за ним. Поняв, что все его увещевания ни к чему не приведут, он направился к площадке, которая во времена его отца служила местом для тренировки рыцарей. На площадке стояли шестеро молодых людей, в руках которых были шпаги с тупыми наконечниками. Чуть поодаль стоял Антуан де Вандом. По взмаху его руки молодые люди разбились на три пары и сошлись в поединках. Антуан де Вандом подходил к одной из пар и показывал, как правильно атаковать или защищаться. Филипп остановился невдалеке, наблюдая за действиями своего друга и отмечая про себя его собственные ошибки. Филипп простоял несколько минут, наблюдая за ними. Убедившись, что его друг нуждается в подсказках не меньше, чем все остальные, он пошёл к ним. Антуан де Вандом остановил поединки и первым поклонился Филиппу. Остальные так же почтительно приветствовали монсеньора. Филипп попросил у одной из пар шпаги. Когда они отдали их, он бросил одну де Вандому, а после этого занял позицию. Де Вандом, не скрывая улыбки, встал напротив. Шпаги скрестились.
– Колющий, – Филипп с ленивой размеренностью наступал на друга. Де Вандом, не прилагая усилий, отбивал удары Филиппа. На его губах заиграла довольная улыбка. Внезапно Филипп стал действовать быстрее, и прежде чем де Вандом понял, что он хочет сделать, у него возле шеи оказался кончик шпаги Филиппа.
– Я отомщу, – пообещал де Вандом, бросаясь в атаку и сразу же наседая на Филиппа, который отступил на несколько шагов только для того, чтобы воспользоваться атакой Антуана против него самого. Шпага Филиппа, словно змея, обвилась вокруг шпаги Антуана и, покрутившись несколько раз, снова упёрлась ему в шею, когда шпага друга прошла мимо на целый дюйм.
– Проклятье, – зарычал Антуан, – со мной ещё никто не обходился столь неуважительно, ты ответишь мне за эти издевательства.
За четверть часа боя Филипп, к величайшему раздражению Антуана, не получил ни одного укола, в то время как он сам получил их не менее двух десятков и причём совершенно разных, как говорится, на любой вкус. Они остановились. И только сейчас заметили, что вокруг них собралась довольно значительная толпа, которая с нескрываемым восхищением следила за действиями Филиппа.
– Продолжим, – предложил де Вандом и добавил, – будь уверен, я приложу все усилия для того, чтобы если не победить, то во всяком случае не выглядеть рядом с тобой полным идиотом.
Филипп поклонился своему сопернику. Они продолжили бой. Поглощённые боем, они не заметили, как во двор замка через мост въехал Жорж де Крусто со своими людьми, которые вели пленённых бургундцев, а вслед за ними во двор въехала карета и остановилась шагах в двадцати от места, где они сражались.
Жорж де Крусто открыл дверцу, молчаливым жестом приглашая девушек выйти. Луиза, а вслед за ней и Шарлотта, покинули карету. Шарлотта прижалась к Луизе, испуганно оглядываясь вокруг себя. Луиза хотя и была напугана не меньше Шарлотты, но тем не менее держалась достойно и не показывала свой страх. Они проследили взглядом за человеком, который пленил их, и увидели, что он направляется в сторону двух молодых людей, которые, обливаясь потом, вели поединок в окружении нескольких десятков зрителей.
– На сегодня хватит, – Филипп остановился и салютовал шпагой побеждённому противнику.
Антуан де Вандом с унылым видом последовал его примеру. Кто-то подал полотенце Филиппу. Он вытер лицо и шею, а затем бросил его Антуану, который снова последовал его примеру. Филипп наконец обернулся и только сейчас заметил довольное лицо де Крусто, а за ним связанных бургундцев и двух юных девушек, которые стояли возле кареты и смотрели прямо на него.
– Мы захватили бургундцев недалеко от Труа, – доложил де Крусто, – хотел их сразу повесить, но решил вначале привести их в город. Решай сам, что с ними делать!
Ни Филипп, ни Крусто не заметили, как побледнели лица девушек при этих словах.
– Одного оставьте, он мне понадобится, а остальных повесить, – коротко приказал Филипп и собирался уже спросить Крусто о девушках, как одна из них подбежала прямо к нему и, пылая гневом, бросила в лицо:
– Вы чудовище! Убить безоружных людей способно лишь бездушное, отвратительное создание, не имеющее ни сердца, ни жалости!
Филипп ничего не ответил. Лишь хмуро посмотрел на неё и прошёл мимо. Не оборачиваясь, он бросил, обращаясь к де Крусто:
– Не понимаю, зачем ты приволок их сюда. Посади в карету и отправь куда они пожелают. Я не хочу их здесь видеть.
– Это дочь герцога Бургундского, – негромко ответил де Крусто.
