– Лучников в бой, – закричал в бешенстве король.
– Сир, – раздался голос одного из военачальников, мы рискуем убить наших солдат.
– Проклятье, – зарычал король, – тогда поднимайте латников, поднимайте тяжёлую конницу.
– Хорошо, сир!
– Уничтожить всех, всех до единого!
Англичане оправились от потрясения и стали перегруппировываться. К ним начали подтягиваться свежие силы, начиная окружение отряда, но, словно предвидя эти действия, отряд сманеврировал назад, затем совершил стремительный натиск на передние ряды англичан и когда все думали, что они снова пойдут в атаку, неожиданно лихо развернулись и бросили коней во весь опор, отступая так же стремительно, как и нападали. Благо все повозки с провиантом благополучно прибыли в город и ворота захлопнулись наглухо. Филипп, разгорячённый битвой, отступал одним из последних. Пролетая мимо ошеломлённого графа Солсбери, он громко крикнул:
– Передайте моё почтение его величеству!
– Задержите их, – вне себя закричал граф Солсбери, обращаясь к охранению лагеря, но оно было сметено в мгновение ока. А сразу вслед за этим раздался громоподобный крик:
– Гордость и Честь!
– Храбрость и Доблесть!
– Бесстрашие и Отвага!
– Вот девиз Арманьяка!
Нормандцы, собравшиеся с окрестных деревень и наблюдавшие это необычное зрелище, из уст в уста передавали:
– Арманьяки, это были арманьяки!
К королю, находившемуся в сильной ярости, подъехал граф Солсбери.
– Они прорвались сквозь охранение и движутся по направлению к Парижу! – сообщил он. – Прикажете снарядить погоню?
Король заскрежетал зубами.
– Какой смысл? Они действуют по заранее запланированной схеме. Сколько людей мы потеряли?
– Точно неизвестно, но думаю не меньше пятисот, ваше величество!
– За четверть часа боя! Это просто уму непостижимо. Нас провели, словно несмышленых юнцов. Но какова дерзость – крошечным отрядом напасть на армию, которая считается лучшей в Европе. Воистину этот человек достоин восхищения! Кстати, кто он, известно?
– Нет, сир, но он попросил меня передать его нижайшее почтение вашему величеству!
Король Англии невольно рассмеялся.
– Каков наглец! Прежде, чем я прикажу казнить его, обязательно угощу обедом. Человек такой храбрости заслуживает уважения, а пока усильте охранение. Впредь я не желаю слышать ни о каких сюрпризах!
Если бы Филипп мог слышать эти слова, то вероятней всего, счёл бы своим долгом поблагодарить короля за лестные слова. Но занятый отступлением, или правильнее сказать, сменой позиции, он не давал отряду передышки несколько дней, пока они не оказались между Реймсом и Парижем, в маленькой деревушке, расположенной в двух лье от дороги. К этому моменту не оставляло сомнений то, что, совершив такой дерзкий налёт, они могли не опасаться погони. Филипп дал передышку отряду.
Усталые люди валились спать прямо возле домов. Лошади были не в лучшем состоянии. Всё это сообщил Филиппу, который поместился в небольшом срубовом доме с полуразрушенной крышей, Жорж де Крусто.
– Пусть отдыхают, – сказал ему Филипп, – да и тебе следует отдохнуть как следует. Поутру позаботься о том, чтобы все люди и лошади были накормлены.
– А ты? Тебе нужен отдых больше, чем любому из нас!
– Я жду важных новостей из Парижа, – ответил Филипп.
Де Крусто взялся за дверь, чтобы выйти, но остановился и негромко сказал:
– Это было прекрасно, то, что мы сделали! Я горжусь тем, что сражаюсь бок о бок с графом Арманьяком, и все наши люди думают то же самое!
Филипп молча кивнул в знак благодарности. Оставшись один, он растянулся на грубо сколоченной скамейке. Усталость брала своё. Он дотянулся до стола и взял брошенный туда плащ, который подложил под голову. Через мгновение он уже спал крепким сном.
Когда на следующее утро Филипп открыл глаза, то увидел сидящего за столом де Крусто.
– Который час? – спросил Филипп, поднимаясь со скамейки и разминая затёкшую спину.
– Полдень!
– Полдень? – переспросил Филипп, – а почему ты здесь? Ведь я же просил позаботиться о провианте для отряда.
– Во-первых, я решил заменить отсутствующего Коринета, а во-вторых, и без меня справляются.
– О чём ты? – не понял Филипп.
– Выйди и сам посмотри!
