– Матушка, – прервала её Мирианда, – но чем могу помочь я? И что может дать вам встреча с Санито? Я не понимаю…
– Ты слишком юна, – Иоланта погладила её по голове, ты слышала, когда я говорила о том, что он примкнул к Арманьякам?
– Да, матушка!
– Ты слышала, какой дерзкий налёт совершили Арманьяки на английскую армию?
– Да, матушка, – Мирианда все ещё не могла понять, куда клонит Иоланта.
– Мирианда, – продолжала Иоланта, – Арманьяки – это очень могущественный клан. Они долгие годы боролись с герцогом Бургундским и в итоге проиграли. Шёл слух, что их полностью уничтожили, но, видимо, они собирались с силами. А уж после нападения на английскую армию никто более не сомневается в том, что этот клан не только существует, но и может бросить вызов любому противнику. В сложившихся обстоятельствах их поддержка может стать решающей для дофина. Иметь такую поддержку – значит заставить любого врага считаться с тобой. Ты меня понимаешь?
– Но Санито – испанец. Он просто примкнул к ним, – возразила Мирианда, – чем же он сможет помочь?
– Я должна встретиться с главой клана арманьяков!
– А кто он, матушка? – вмешался в разговор дотоле молчавший герцог Барский. – Возможно, я смогу помочь вам увидеть его.
Иоланта отрицательно покачала головой.
– Я не знаю, кто в данный момент возглавляет арманьяков. Прежде главой клана был граф Арманьяк – человек, обладающий многими титулами, в том числе титулом герцога де Немур. По своему рождению, знатности и крови он превосходил некоторых королей. Но его казнили по приказу герцога Бургундского. А после него, насколько мне известно, не было никого. Нам следует связаться с Санито де Мираном и попросить его устроить встречу с новым главой клана Арманьяков.
– А вы не допускаете, матушка, что он не захочет помогать нам? – спросил с задумчивым видом герцог Барский. – Ведь мы поступили весьма некрасиво и вполне возможно, де Миран зол на нас. К тому же, я вовсе не уверен, что этот человек изменил своё мнение по отношению к кузине. Что, если он не захочет её увидеть? Ведь он ясно высказался по поводу чувств, которые питает к нему кузина.
Мирианда опустила голову и тихо прошептала:
– Я буду надеяться! Я сделаю всё, чтобы завоевать его любовь!
– И мы тебе поможем, дитя моё, – твёрдо пообещала Иоланта, хотя, признаться откровенно, – у меня в голове не укладывается, как он может отказываться от тебя. Ты очень красива, умна, богата, ты можешь дать ему более гордое имя… и тем не менее, его это не устраивает. Несомненно, этот молодой человек полностью отличается от других. И всё же, мы должны завоевать его дружбу, это крайне необходимо в сложившихся обстоятельствах.
В то же самое время, когда происходил этот разговор, Коринет, с ног до головы укутанный в плащ, ехал на лошади по улицам Парижа. Он был плотно укутан в плащ. Голову прикрывала широкополая шляпа серого цвета, из-под полы которой он настороженно оглядывался по сторонам. Коринет покинул Филиппа только в силу чрезвычайных обстоятельств, которые были связаны с письмом, которое он получил и которое спасло жизнь Филиппа. Сам находясь в опасности, он непрерывно думал о Филиппе. Он надеялся, что Филипп не пострадал при сражении и молва, которая только и говорила о доброй победе арманьяков, умалчивала о жертвах, которые они понесли. Это обстоятельство ещё более укрепляло Коринета в мысли, что Филипп жив. Погружённый в мысли, Коринет не заметил, как миновал замок святого Антуана и добрался до цыганского табора. Здесь, с момента его последнего посещения, ничего не изменилось. Коринет подъехал к повозкам и только здесь слез с лошади. Знакомый цыган уже ждал его. Коринет уловил звуки музыки и, когда миновал повозку, увидел цыган, пляшущих возле костра и напевающих песню на непонятном ему языке. Что было странно – это участие детей и женщин наравне с мужчинами над этим непонятным Коринету обрядом. Они пришли к палатке, в которой Мемфиза лечила Филиппа. Цыган откинул полог, молчаливо приглашая войти Коринета внутрь. Так же молчаливо Коринет вошёл внутрь. Он сразу зажмурил единственный глаз, потому что в палатке царил полумрак.
– Проходи, Капелюш, – услышал он голос, который сразу узнал.
Ему пришлось напрячь глаз, чтобы разглядеть в углу сидевшую на шкуре со скрещенными ногами Мемфизу. Коринет сел напротив Мемфизы на край шкуры. Глаз постепенно привыкал к полумраку, и он начал различать выражение лица Мемфизы, которое выглядело весьма озабоченным.
– Раз ты здесь, значит, убийцы мертвы!
– Да, Мемфиза, ты снова спасла ему жизнь! Я не знаю, какие слова найти, чтобы отблагодарить тебя за помощь! – в голосе Коринета звучало глубокое уважение. Он поклонился Мемфизе и оставался в таком положении, пока она вновь не заговорила с ним, и он различил в её голосе ту самую обеспокоенность, которую прочитал на лице.
– Всему своему время, – она замолчала, но через короткое время снова послышался её голос:
– Я слышала, что произошло в Руане и знаю, что только он мог задумать и осуществить столь безумную затею. Господь оберегает его, что ещё больше убеждает меня в том, что я и дальше должна помогать ему. А теперь слушай и запоминай всё, что я скажу. Дофин в опасности. Его хотят убить. Королева и герцог Бургундский составили этот заговор против наследника престола. Орден помогает им, но преследуя свои цели. Мы должны им помешать, иначе после этого убийства орден может взять в свои руки правление. Имея на руках неопровержимые доказательства участия королевы и герцога Бургундского, они без труда заставят их действовать в своих интересах.
– Но как мы можем помешать, Мемфиза?
– Я не могу ответить на этот вопрос, – ответила Мемфиза, – передай мои слова твоему господину, а дальше он сам решит, как следует поступить.
Коринет внимательно выслушал Мемфизу. Когда она закончила говорить, он сказал:
– Я сделаю всё, как ты сказала, Мемфиза!
– Тогда спеши, у нас мало времени!
