часами стоять, примеряя бессчетное множество платьев. Думаю, мне не износить их за всю жизнь, не говоря уже об одном коротком сезоне.
– Неужели покупка новых туалетов совсем тебя не радует?
Тея опустила трепещущие ресницы, упиваясь волшебным теплом его ладоней, массировавших ее ступни.
– Здесь все совсем не так, как на моем острове. Там, если тетя Рут хотела, чтобы у меня было новое платье, она вместе с Мелли просто шила его. Мне никогда не приходилось покупать себе наряды. – Лучшие ткани со всего мира проходили через их небольшой порт. – Ты не поверишь, какой глубокий вырез собиралась сделать портниха на моих платьях. В Англии слишком холодно, чтобы носить платья с таким декольте.
Дрейк промолчал, и Тея продолжала:
– Разве тебя не поражает, насколько это нелепо – заставлять меня надевать этот ужасный корсет, несколько нижних юбок и другое белье, но при этом выставлять грудь на всеобщее обозрение?
Он рассмеялся.
– Это совсем не смешно, и я… – Тея умолкла – Дрейк начал массировать вторую ее ступню. – О, это именно то, что нужно, – промолвила она с улыбкой.
– Наверняка ты высказала портнихе все, что думаешь о последней моде, не так ли, дорогая?
Она утвердительно кивнула:
– Конечно, высказала. Но моя тетушка была непреклонна в отношении корсета. Открытия американских медиков ее совсем не впечатляют.
– Леди Апуорт уговорила тебя носить корсет? – Дрейка совсем не радовала эта перспектива.
– Нет, слава Богу. Леди Бойл вступилась за меня и сказала, что нельзя требовать соблюдения всех английских обычаев от леди, выросшей в Вест-Индии.
Тут горячие пальцы Дрейка переместились дальше, к ее лодыжкам. «Он хотя бы отдает себе отчет, какое воздействие на меня оказывает?!» – мысленно воскликнула Тея.
Ноги у Теи задрожали, и ей ужасно захотелось, чтобы руки Дрейка продвинулись еще выше…
– Значит, эти платья оставят открытой большую часть твоей груди?
– Что ты сказал? – Как он может думать, что она способна соображать, когда все ее тело охвачено пламенем?
Он повторил свой вопрос, и она отрицательно покачала головой:
– Нет, я проявила твердость и не позволила сделать вырез глубже, чем на моих обычных платьях. Я не собираюсь мерзнуть из-за того, что английская мода требует расходовать слишком мало ткани на женское платье.
– Прекрасно.
Тея прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями Дрейка. Эти его прикосновения и легкие поглаживания были необыкновенно приятными и к тому же невероятно интимными.
Как она могла так долго обходиться без его прикосновений? Она страстно жаждала их, жаждала всем своим существом.
Открыв глаза, Тея обнаружила, что Дрейк пристально смотрит на нее, и во взгляде его бушевало пламя.
– Ты, случайно, не пытаешься меня соблазнить? – проговорила она прерывистым голосом.
Кончики его пальцев медленно пробрались чуть выше ее коленей, и она тихонько застонала, чуть приподняв бедра.
– А ты этого хочешь?
– Да!.. – выдохнула Тея, но тут же, спохватившись, добавила: – Я хотела сказать «нет».
Она попыталась высвободить свои ноги, но Дрейк этого не позволил. Крепко удерживая их одной рукой, он продолжал свои возбуждающие ласки.
– Пирсон, нам не следует это делать! Его пальцы скользили по ее ноге.
– Не следует? Почему же?
Тея задумалась, но ей никак не удавалось припомнить ни одной серьезной причины, по которой им следовало бы остановиться. Она лихорадочно пыталась что-нибудь придумать, но прикосновения Дрейка все больше ее возбуждали.
О, наконец-то!..
– Ребенок! – воскликнула Тея. – Я могу забеременеть.
Он продолжал свои ласки.
– А разве это плохо?
– Конечно.
– Но почему?
Пылая, как в лихорадке, Тея пыталась найти убедительный ответ. Действительно, почему будет плохо, если она забеременеет? Мысль о том, что у нее, возможно, появится ребенок, казалась весьма заманчивой, и Tee не сразу удалось вспомнить, почему она возражает против этого.
