Он затрясся от хохота. Как это она умудряется всякий раз одновременно развеселить его и вывести из себя?
– Честь не имеет никакого отношения к моему отчаянию, дорогая. Я хочу каждую ночь проводить в твоей постели. Иногда я часами не могу уснуть, страдая от невозможности обнять тебя. Без женитьбы я не имею на это права.
Она поцеловала его в щеку и прошептала:
– Сейчас ты обнимаешь меня.
Да, верно, обнимает. И следовательно, их дискуссию о женитьбе можно отложить. Тея, по-видимому, придерживалась того же мнения. Потому что в следующую секунду она принялась расстегивать его брюки.
Тут пальчики ее прикоснулись к его возбужденной плоти, и Дрейк громко застонал, словно его подвергли пытке:
– Поторопись, дорогая… Быстрее, я не могу больше ждать.
– Я тоже, – прошептала она в ответ. Потом вдруг лукаво улыбнулась и добавила: – Мне показалось, ты собирался попросить меня кое о чем, разве нет?
Дрейк погрузил палец в островок влажных завитков меж ее ног и, задыхаясь, прохрипел:
– Дорогая, пожалуйста, прошу тебя…
Тея выгнулась навстречу его руке и тихонько застонала. Он продолжал ласкать ее, а она извивалась в его объятиях, и из груди ее то и дело вырывались глухие стоны. Дрейк попытался уложить ее на спину, но она воспротивилась, упершись ладонями ему в грудь.
Неужели она хотела, чтобы он и дальше ее упрашивал?
Но в выражении ее глаз не было желания подразнить. Она смотрела на него так, словно пыталась на что-то решиться. А может, она передумала и сейчас начнет приводить всевозможные доводы, чтобы не…
Но тут она вдруг чуть продвинулась вперед, и его набухшая плоть прижалась к ее лону. О, неужели Тея собиралась оседлать его?!
Дрейк взглянул на нее вопросительно, и она радостно улыбнулась:
– Так ведь тоже можно, правда?
Он молча кивнул, словно лишился дара речи. Затем, немного помедлив, приподнял бедра и вошел в нее. Глаза ее широко раскрылись, и она прошептала:
– Кажется, ты стал больше, чем прежде. Судорожно сглотнув, он спросил:
– Тебе больно?
Она отрицательно покачала головой.
– Нет-нет, это… – Ее голос на мгновение прервался. – О, это восхитительно!
Пот градом катился по его вискам.
– Да, восхитительно…
Она начала приподниматься и опускаться, постепенно ускоряя ритм своих движений. Наслаждение с каждой секундой нарастало, и Тея, закрыв глаза и запрокинув голову, громко простонала:
– О, Пирсон, Пирсон, Пирсон!..
Она нараспев повторяла его имя, по-прежнему ускоряя ритм движений.
– Так, Тея, так… – Он заглянул ей в лицо. – Да, именно так! Продолжай. Я хочу почувствовать, как ты подойдешь к вершине.
Несколько секунд спустя ее тело забилось, словно в конвульсиях, и Дрейк почувствовал, что не может больше сдерживаться. Он толчком углубился в нее, затем еще раз и еще… Она содрогалась при каждом толчке, а когда его горячее семя излилось в нее, глаза ее наполнились слезами.
– Я чувствую тепло твоего семени, наполнившего меня.
– Ты моя! – Он снова вонзился в нее и почувствовал себя полностью опустошенным. – Ты понимаешь? Я не просто внутри тебя. Теперь мы с тобой одно целое.
Она улеглась с ним рядом и положила голову ему на плечо. Минуту спустя, отдышавшись, прошептала:
– Ты прав, мне тоже казалось, что наши тела стали единым целым.
Она даже не представляла, как ему приятно было услышать эти ее слова. Возможно, сама того не сознавая, она признала, что для них не было иного пути, потому что теперь они были до конца жизни соединены теми волшебными чувствами, которые возникали между ними, когда тела их соприкасались.
Несколько минут он молча сжимал ее в объятиях. В комнате слышались только их дыхание и тиканье каминных часов, отсчитывающих уходившее время. Наконец Дрейк приподнялся и с улыбкой взглянул на нее. Тея улыбнулась ему в ответ и проговорила:
– Нам следует поторопиться. Скоро твоя тетя будет ждать нас к чаю в гостиной.
Дрейк утвердительно кивнул:
– Ты права, дорогая. Кроме того, нам нужно обсудить, как продвигается расследование.
Она посмотрела на него с удивлением:
