– Нет. Тайлер говорил мне, что ее сестра недавно переехала на восточное побережье, чтобы быть ближе к внукам, и она по ней скучает. Женское общество будет ей только полезно.
– Мне всегда хотелось побывать в пустыне, но все никак не получалось. Но я не могу уехать до похорон.
– Конечно, – согласилась Клер. Она почувствовала облегчение от того, что Куини так легко согласилась. – Но я буду чувствовать себя спокойнее, если эту ночь вы проведете со мной и Бреттом в отеле.
– Вы живете в отеле? А что случилось с вашим домом?
– Я хочу, чтобы она была рядом, – вовремя вставил Бретт. – А в отеле легче сохранить анонимность.
– Да, наверное, – протянула Куини и еще раз одобрительно кивнула. – Вы очень предусмотрительный молодой человек. И мне это нравится.
Бретт привез женщин в отель. Они едва успели пообедать, как позвонили из полиции, и Бретт уехал в дом Джозетты, оставив дам в номере. Через пару часов он вернулся, но рассказывать ничего не стал.
Было решено, что Клер и Куини будут спать в спальне, а Бретт ляжет в гостиной на раскладушке. Вечер прошел на удивление славно. Они играли в «Скраббл»[2] и кункен[3]. Куини разбила Клер и Бретт наголову в обеих играх. Опыт – дело великое.
Клер не была удивлена тому, каким приятным выдался вечер с Куини. Ей нравилось общество стариков, в особенности общество Куини и Лестера. С ними было безопаснее, чем со сверстниками, с которыми она плохо ладила. Что Клер действительно удивило, так это то, что Бретт получал искреннее удовольствие от общения с пожилой дамой, и то, что он так быстро и ловко с ней поладил.
– Спасибо, что был так мил с ней, – сказала она Бретту, когда Куини отправилась в ванну готовиться ко сну.
– Она милая леди.
– Но многим не хватает терпения в общении со стариками. Мне нравится, как ты с ней обращаешься.
– У меня есть бабушка, даже две. И вообще, мы, южане, привыкли с почтением относиться к старшим.
Клер улыбнулась, подумав, как это, должно быть, приятно – иметь большую семью, как у Бретта.
– Почему ты не живешь рядом с родными? – спросила она, не подумав.
Бретт пожал плечами.
– Не знаю. Мне кажется, что мы больше ценим друг друга, когда общаемся на расстоянии.
– Но ты их любишь.
– И они любят меня.
– Так почему вы не ладите?
– Мы ладим.
– Но ты сказал...
– Я просто слегка выпадаю из обоймы. Не вписываюсь в рамки клана.
– Не может быть. Ты отлично вписываешься в любое общество.
Бретт улыбнулся ее словам.
– Спасибо. Но в моей семье все достигли очень больших высот, а я – паршивая овца в стаде.
– Ты считаешь, что немногого достиг?
– Моя сестра – судья, а мой старший брат профессор права в том университете, который окончил мой отец.
– А ты служил в спецназе, почти десять лет провел в горячих точках, спасая людей, а теперь управляешь консалтинговой компанией по вопросам безопасности и специализируешься на случаях, которые других просто ставят в тупик. Я бы сказала, что ты достиг очень и очень многого, не меньше, чем твои брат и сестра!
В глазах у Бретта сверкал озорной огонек, и улыбка его на этот раз была улыбкой кота, поймавшего мышь.
– Спасибо тебе, мой сахарок. Мне приятно, что ты меня так высоко оцениваешь.
Клер, смущенная тем, что выдала себя с головой своей страстной, восхищенной речью, решила пойти на попятную.
– Ну ладно. Спокойной ночи.
– Только одну минутку.
– Что такое?
– Вот это. – Он привлек ее к себе так, что тела их почти соприкоснулись и губы его были в миллиметре от ее губ.
Клер почувствовала, как сильно забилось у нее сердце. Она открыла было рот, но не нашла, что сказать. Бретт не шевелился. Он молча смотрел на нее, взгляд его синих глаз прожигал ее насквозь. Она не в силах была отстраниться. Лучше бы она дышать перестала. Потому что перестать дышать было проще, чем уйти от него.
