– Нет. Да. Не совсем.
Отец Бретта засмеялся, и смех у него был сочный, густой.
– Вы выглядите такой же растерянной, как и мать Бретта, когда я за ней ухаживал. Сынок, это хороший знак.
– Надеюсь. – Бретт усадил Клер на диван, где уже сидела его сестра.
Отец Бретта взял Дерека на колени и пересел поближе к Фелиции.
– Мы не королевского рода, Клер. И не принадлежим к клану Кеннеди. – Он засмеялся собственной шутке. – Мои предки помогли основать этот город и построили этот дом для себя и своих потомков, но мы такие же, как ваши родители.
Клер покачала головой. Он даже не представлял себе, как ошибался, но она не собиралась раскрывать ему глаза.
Вместо этого она сказала то, что могла сказать со всей откровенностью:
– Я всегда считала себя покладистой и не склонной к насилию, но временами мне хочется сварить вашего сына в масле. Я действительно считаю, что вопрос, поженимся мы или нет, мы должны решить между собой.
К счастью, после этой ее фразы беседа потекла в другое русло, и Клер обнаружила, что ей на самом деле нравится эта семья.
Когда Фелиция объявила, что Клер нужно время, чтобы распаковать вещи и отдохнуть перед ужином, Элеонора предложила проводить ее в комнату. По определенной причине Бретт при этом занервничал.
Элеонора и Клер поднялись по широкой винтовой лестнице.
– Бретт сказал, что вы жили в одном доме с Джозеттой.
– Да.
– Значит, вы там познакомились?
– Да.
– Когда вы стали встречаться?
– М-м... – Их первым свиданием была вылазка на пляж. Если, конечно, это можно назвать свиданием.
Клер не была уверена в том, что произведет должное впечатление на сестру Бретта, если назовет точную дату. Элеонора может решить, что Бретт сошел с ума, предложив Клер выйти замуж на следующий день после первого свидания. Клер не была также вполне уверена в том, что не придерживается относительно Бретта того же мнения.
– Мы поняли, что нас тянет друг к другу, на свадьбе Джози и Нитро, – сказала Клер после лихорадочных раздумий.
– Свадьбы часто оказывают такое воздействие.
– Наверное.
– Так почему вы еще не сказали ему «да»?
Клер споткнулась на ступеньках и едва не потеряла равновесие.
– Я бы предпочла не говорить на эту тему.
– Ну что же, в этом смысле у вас с Бреттом много общего.
– Что именно?
– Ни вы, ни он не любите отвечать на вопросы, касающиеся ваших чувств. Мы до сих пор не добились от него ответа на вопрос, почему он предпочел пойти в солдаты, вместо того чтобы поступать в медицинский институт, как на то рассчитывали мама и папа.
Они полагали, что Бретту следует стать врачом? При всей их сообразительности, как они могли не видеть того, что карьера врача совершенно не его призвание?
– Для меня это очевидно.
Элеонора остановилась у закрытой двери и пристально посмотрела на Клер.
– В каком смысле?
– Он воин в душе. Достаточно провести с ним всего пару часов, чтобы это понять. – И Клер не могла представить, чтобы Бретт так сильно изменился с годами, чтобы эта воинственность не проявлялась в нем еще в детстве. Она легко могла представить Бретта мальчишкой, мечтавшим отдать жизнь служению родине. – Он даже змея запускает так, словно командует новобранцами.
– Вы запускали воздушных змеев? – изумленно спросила Элеонора.
– Да.
– Но Бретт никогда не занимался подобными вещами. Конечно, он играет с детьми, когда приезжает сюда, но пока они не появились, он вообще не играл. Люди ошибочно принимают все это наше семейное обаяние за безмятежное отношение к жизни, но мой брат никогда не был ни безмятежным, ни праздным. Он практически никогда не расслабляется. Даже когда был мальчишкой, он не признавал игры ради игры. Он практиковался в боевых искусствах, разных видах борьбы, ездил верхом, стрелял по тарелочкам, но все это с дальним прицелом стать лучшим. Ничто из перечисленного он не воспринимал как игру.
Клер подумала об их прогулке в парке, о том, как они проводили время на пляже, как им весело было в бассейне и потом в той горячей ванне позапрошлой ночью.
