на руках внесет ее в спальню и поможет раздеться. Теперь она уютно свернулась калачиком в их общей постели. Они не спали раздельно все четырнадцать месяцев супружества после дискуссии на эту тему в их первую брачную ночь.
Ее муж сбрасывал с себя оболочку джентльмена, скрывавшую его прекрасно вылепленное тело, и усталость, охватившая Айрис, таяла, как утренний туман.
– Ты исключительный экземпляр мужественности, мой лорд.
Айрис поддразнила мужа титулом, поняв за месяцы своего супружества, что это разожжет в нем не гнев, но пыл.
В глазах обнаженного Лукаса, шагавшего через спальню, отразились штормовые облака страсти.
– А ты, моя прелестная жена, исключительный знаток характеров.
Айрис улыбнулась. Наконец-то! Он готов признать ее правоту.
– А я говорила тебе, что она не способна на такую мерзость.
Лукас скользнул в постель и обнял жену. Она признательно потерлась подбородком о его макушку.
– Великодушная победительница воздержится от слов «Я тебе говорила».
Его рука скользнула вниз и обняла ее за располневшую талию.
– Хочу подчеркнуть, что ничто из открывшегося нам сегодня не поколебало моего мнения касательно Каланты.
– Я думала об этом за обедом.
Айрис тогда ничего не сказала, потому что Каланта и так была сильно расстроена, но ее немного удивила полная смена точки зрения мужа. Предыдущей ночью они легли спать, споря об этом. Его упрямое нежелание признать невиновность Каланты так взбесило Айрис, что она накричала на Лукаса, хотя и без толку. Он просто в сотый раз повторил, что намерен подождать и посмотреть. Правда, Лукас не дал ей уснуть в гневе. Он настоял на поцелуе, а поцелуй, как всегда, затянулся надолго.
Айрис проснулась в лучшем расположении духа, но по-прежнему была убеждена в невиновности своей новой подруги. Однако ее настроение испортилось, когда все начали так настойчиво расспрашивать Каланту про цвет засахаренных роз. Ей хотелось закричать, что только дурак не поймет, что бывшая герцогиня не жестока.
Айрис прижалась к мужу. Ее рука блуждала по его груди, поигрывая с маленьким соском.
– Так почему же ты все-таки изменил мнение? – спросила она. Может быть, ее аргументы все-таки дошли до него?
Он вздохнул от удовольствия.
– Кое-какие вещи, сказанные Калантой утром, и ее отношение.
Палец Айрис замер, перестав описывать круги вокруг его затвердевшего соска.
– Что ты имеешь в виду?
– Если ты будешь продолжать то, что делала, я объясню. – Она послушалась. Можно подумать, она бы сама не продолжила…
– Каланта сказала, что нужно быть полной тупицей, чтобы послать отравленные сладости с собственными слугами, и я понял, что она права. Она несколько раз приезжала к нам, чтобы помочь тебе с приготовлениями к свадебному завтраку, и могла запросто оставить розы для Ханны в детской так, что никто бы и не заметил. Или еще проще – она могла с легкостью отравить Ханну, когда оставалась с ней наедине. Каланта слишком хорошо разбирается в травах, чтобы воспользоваться ядом, вызывающим перед смертью обильную рвоту.
Айрис нахмурилась. Аргументы мужа звучали разумно, но она бы предпочла услышать более человечные соображения, вроде того, что Каланта любит Ханну.
– Но самым главным для меня оказалось стремление Каланты защитить Ханну, хотя мы ее по-прежнему подозревали. Я припомнил все случаи, когда видел их вдвоем, и, говоря откровенно, не могу поверить, что Каланта просто изображала любовь к девочке. Она слишком привязана к Ханне, чтобы причинить ей боль. Она чуть с ума не сошла в тот день, когда Ханна пропала. Безупречный Ангел примчался на поиски в домашнем платье, из-под которого выглядывали ноги. Вот так все вместе и сложилось.
Хмурый взгляд Айрис исчез. Ее муж все-таки понял! Она вознаградила его, проведя рукой по плоскому животу Лукаса и запутав пальцы в поросли над его мужским естеством.
Он издал низкий звук, свидетельствовавший о желании.
– А теперь скажи мне, почему ты была так уверена в ней с самого начала. Ты ведь вообще не сомневалась, хотя доказательства казались неопровержимыми.
Айрис немного подумала.
– Не знаю. Может быть, потому что она так сильно изменилась, познакомившись с Джаредом. Каланта как бы раскрылась, и я поняла, насколько одинокой она была до этого. Я это и раньше подозревала, но когда увидела их с Джаредом и Ханной, окончательно уверилась. Кое-какие ее слова, сказанные раньше, заставили меня думать, что она сожалеет о том, что у нее нет детей, а уж когда она познакомилась с Ханной, это сделалось совершенно очевидным. Она отчаянно хотела любить и быть любимой. Не знаю, поняла ли она уже, что любит Джареда или что Джаред любит ее, но она так хочет дарить Ханне свою любовь – и получать любовь от нее.
Теплая ладонь Лукаса легла ей на грудь и слегка потерла сосок. Даже легчайшее прикосновение вызвало в Айрис сильнейший отклик. Во время беременности ее груди сделались очень нежными и чувствительными.
– Сделай так еще.
Он сделал, и Айрис выгнулась дугой.
