– Да, спасибо, – ответил я. – Без двадцати пяти четыре уже был во дворе.
– Славная у тебя ранняя увольнительная вышла.
– Вообще-то сейчас у меня всё так: кончил дело – гуляй смело, – сказал я. – Но, наверное, приравнивается.
– Ну, как там ее ни называй, – сказал Кит, – а у меня такое чувство, что очень скоро всему кранты.
– Это как?
– Я сегодня утром с Джоном Джоунзом разговаривал. Ты Джона знаешь?
– Да, – ответил я. – Охранник на воротах в «Веселом парке».
– Точно. Ну так вот, он мне сказал, что в последнее время ранние увольнительные пошли на подъем, но выяснилось это, лишь когда Несбитт подписал чей-то путевой лист.
– Несбитт? – переспросил Мартин. Это его как-то особенно изумило.
– Ну, – подтвердил Кит. – Очевидно, он это сделал впервые за много лет, но тут заметил, что кое-чья подпись повторяется там десяток раз. Оказалось – Гослинга, это начальник такой в депо «Блэквелл», – и теперь Несбитт проводит особое дознание. Когда это выйдет наружу, всему и придут кранты.
Гарольд кивнул и в задумчивости раздул щеки.
– Да, мы слыхали про Гослинга, – сказал он. – Очень популярный у водителей, которые сюда ездят.
– Так вот, Джон утверждает, что его отстранили от работы, – продолжал Кит. – Пока идет расследование.
В сложившихся обстоятельствах я решил не распространяться о собственной роли в падении Гослинга. И в то же время ничего не мог с собой поделать – мне его было жалко.
– Ёшкин дрын, – заметил я. – Бедный Гослинг.
– Бедные мы все, – пробормотал Кит. – Что за жизнь будет без ранних увольнительных!
В пятницу утром я столкнулся с Джонатаном – сразу после того, как он получил свой полный пакет заработной платы. Парнишка стоял в коридоре возле диспетчерской и с недоверием пялился на свой ордер.
– Ты только что получил приятный сюрприз, правда? – спросил я.
– Можно сказать и так, – ответил он. – На самом деле, я и понятия не имел, что мне столько платят. При обучении мне выплачивали только основную ставку, а тут еще сколько всего: на прожиточный минимум! Расходы на химчистку! Премия за посещаемость! Тут даже бонус за производительность труда!
– Ну еще бы.
– Но как же нам могут платить бонус за производительность труда, если мы ничего не производим?
– Это умозрительная выплата, – объяснил я. – Эквивалентная тому, что мы могли бы зарабатывать на сопоставимом производстве.
Он покачал головой и улыбнулся.
– Ёлки! Теперь я вижу, почему все твердят про славные деньки.
– А-а, но дело не только в деньгах, – сказал я. – В этом и штука. Если попадаешь в Схему, о тебе заботятся всю дорогу. Подумай только. Тебе выдают полный комплект формы, зимней и летней, так что экономишь на одежде; тебе предоставляют субсидии на питание, вносят деньги в фонд социального обеспечения, оплачивают спортивную ассоциацию и социально-бытовое обслуживание. А тебе всего только и нужно, что каждый день являться на работу! Как в огромной пуховой перине валяешься! Можно посмотреть?
– Конечно.
Он дал мне ордер, и я пробежал глазами по пунктам, пока не нашел то, что искал.
– Вот. Отпускные. Ты проработал всего неделю, а уже накопил себе полдня отпуска. Они накапливаются на пропорциональной основе.
– Великолепно, – сказал Джонатан. – Я, наверное, оставлю этот ордер на память.
Он забрал у меня бумажку и аккуратно свернул ее вместе с купюрами. А потом, уже направившись было к рампе, остановился и задал удивительный вопрос:
– Так что именно лежит в этих ящиках?
– Ты же сам должен знать, – сказал я. – Вам разве не говорили при подготовке?
– Нет, сказали только, что содержимое ящиков имеет очень большое значение.
– И это правда. Вся Схема от него зависит.
– Как это?
– Ну, вам же должны были говорить, что «УниФуры» делаются на заказ. Их спроектировали специально так, чтобы все части были взаимозаменяемы и ржавоустойчивы.
– Да, – сказал Джонатан. – И чтобы механики могли их разобрать на части за один день.
– Точно, – сказал я. – Так вот, именно это и лежит в ящиках.
– Что, запчасти?
– Нет, все части. Всё. Колеса, приборные щитки, крылья, зеркала, фары. Не говоря уже обо всех компонентах двигателей. Посмотри вот на этот ящик – что говорится на этикетке? Решетки радиаторов: одна
