придал лицу серьезное выражение.
– Как законный представитель графа, я считаю своим долгом узнать все о будущем зяте. Этот дворянин, по вашему мнению, достоин леди?
– Я давно знакома с Ньюболдом и могу засвидетельствовать – у него благородный характер и есть много замечательных качеств.
– А его состояние? – осведомился он.
– У него дома в Лондоне и обширные владения в Нортгемптоншире и Суссексе.
Отличная работа, про себя похвалил он девушку. Редко бедному ничтожеству с забытого Богом острова удается стать невестой богатого маркиза. Он сам заслуживает похвалы за то, что нашел ее и понял, что она может быть ему полезна. Он хотел узнать как можно больше.
– Я надеюсь, что маркиз не принадлежит к этим безумным якобинцам и он не последователь мистера Фокса и ему подобных?
Миссис Рэдсток рассмеялась:
– Конечно, нет! Ньюболд верен мистеру Питту и правительству тори. Я не удивлюсь, если в один прекрасный день он займет место министра.
Все лучше и лучше!
К тому моменту, когда прибыла леди Лавиния, судя по виду испуганная, он уже многое узнал о лорде Ньюболде. Как только миссис Рэдсток покинула комнату, она обратилась к нему, задыхаясь от волнения.
– Почему отец не написал мне сам?
– Миледи, возможно, вам лучше присесть.
Ее лицо стало мертвенно-бледным, но она не последовала его совету.
– Говорите скорей, что случилось? Скажите мне правду!
– Его светлость стал жертвой болезни, распространенной среди заключенных тюрьмы Королевского суда.
– Тиф? Боже, смилуйся над ним, – прошептала она. – У него был врач? Ему грозит... – Она не закончила вопрос. – Мистер Уэбб, вы должны взять меня с собой в Лондон.
Он не ожидал такого ответа.
– С какой целью?
– Я нужна отцу! Он заключен в этом ужасном месте, его терзает болезнь и... и он может умереть, и никто не позаботится о нем. Мне нужно быть рядом с ним.
– И рисковать своим здоровьем? Он не хочет, чтобы вы делали это – он предупредил меня, чтобы я не подпускал вас к нему. Он просил только, чтобы вы как можно быстрее нашли способ оплатить его долги.
Она беспомощно уставилась на него:
– Но у меня нет возможности достать двести Фунтов.
– Триста, – поправил он ее.
– Есть известия из Ливерпуля о шерстяных тканях?
– К сожалению, дело остается неразрешенным. Доверенное лицо его светлости проинформировал меня, что груз задержан таможней его величества. А ваш друг, миссис Рэдсток, не может одолжить вам эту сумму?
– Она спросит, зачем мне деньги, а я обещала отцу, что никому не скажу правду. Я дала слово.
– Вы могли бы дать понять, что вам нужны деньги, чтобы заплатить пошлину за задержанный груз. Это вполне правдоподобное объяснение. – Он увидел, что оно ей не понравилось. – Брак – это тоже выход, – заметил он.
– Я знаю. И мне уже сделали предложение, – призналась она, – хотя я еще не дала ответа.
– Тогда вы должны его принять, – посоветовал он, – без промедления. А я позабочусь о том, чтобы графа посетил врач. И я могу договориться, чтобы ему передали письмо, если вы хотите ему написать.
– Да, конечно, спасибо. – Она подбежала к столу и села, чтобы сочинить торопливую весточку.
Пока она царапала пером, Уэбб рассматривал портреты многочисленных Армитиджей, висевшие на стенах.
Даже не потрудившись запечатать свою записку, она протянула ее поверенному. В ее серых глазах стояли слезы, ее изящный подбородок дрожал.
– Я очень благодарна вам, сэр. За то, что приехали сюда с новостями, и за все, что вы сможете сделать для моего отца. Я добуду деньги как можно скорее.
– Я уверен в том, что у вас это получится, – улыбнулся он. – И в это верит его светлость.
Выходя из библиотеки, он встретил светловолосого джентльмена в длинном пальто, который спускался по широкой лестнице.
– Вы, сэр, поверенный лорда Баллакрейна? – спросил он Уэбба удивленно.
– Адвокат, – поправил Уэбб, предпочитая новый модный термин.
– Я ждал, что вы будете седым и высохшим старикашкой, как те, кто служит нашей семье.
Хотя этот высокий широкоплечий парень был совершенно не похож на своего отца, он явно обладал самоуверенностью покойного герцога. В его карих глазах читался недюжинный ум, взгляд был острый как клинок, и Уэбб невольно поежился.
– Граф, – поклонился Уэбб, – очень высоко ценит доброту, проявленную вашей кузиной к его дочери. Он был очень доволен, когда ваша светлость пригласил ее в Лэнгтри.
– Вы по ошибке приняли меня за моего высокородного брата, герцога, – резко рассмеявшись, ответил молодой человек. – Я – Гаррик Армитидж.
Младший сын, которого не любил его отец.
– Прошу простить меня, милорд. – Уэбб поклонился.
– Не стоит пресмыкаться. Я – паршивая овца в стаде. И я уверяю вас, что мне не нужна помощь законника. Простите, мне следовало использовать ваш термин – адвоката.
Намеренное оскорбление. Первоначальный выбор слов лорда был очень нелестным, но не вполне неточным, признал Уэбб. Необходимость вспомнить о неприятной правде лишь усилила его смятение. Он вернулся к почтовой карете и пожалел, что его первый визит в Лэнгтри закончился унижением.
Гаррик обнаружил Лавинию в библиотеке. Она сидела на скамеечке у окна, скрестив пальцы рук на коленях.
– Хотите поехать со мной кататься? – спросил он, надевая кожаные перчатки. – Эдвард одолжил мне свой фаэтон. Я собираюсь в Рединг, чтобы отправить письмо Нику Каттермолу, своему тренеру.
– Я уже нагулялась и очень замерзла. Мне нужно переодеться. – Торопясь скрыться, она чуть было не запуталась в длинном подоле своей красной юбки.
Он схватил ее за плечо, не давая упасть.
– Не так быстро, детка.
Гаррик увидел несчастное лицо Лавинии. Оно вызвало воспоминания о других отчаявшихся людях, которых он знал. Наиболее памятным было лицо молодого джентльмена, который потерял все, играя в рулетку в Париже, и застрелился. И другой парень – он разорился, играя в кости, и бросился в венецианский канал. Но его любимая была сделана из крепкого материала, и она уже не раз доказала это. Нет нужды запирать комнату, в которой хранятся ружья, или удерживать ее подальше от реки.
– Лорд Ньюболд сделал вам предложение во время поездки?
– Нет.
– Что-то вас беспокоит. Это был тот самый поверенный?
– Да, только я не могу говорить об этом, – произнесла она печально. – Кроме того, это длинная история, и нас могут прервать.
– Тогда мы спрячемся в беседке. Это самое уединенное место, которое я знаю.
Привратник, дремавший в кресле у камина, не заметил, как они прошли через холл.
– А как же ваша поездка в Рединг? – спросила она.
– Мое письмо подождет. Быть может, ему и в самом деле придется подождать – судя по всему, скоро пойдет снег. – Он обратился к конюху, который ждал с лошадьми и экипажем: – Отведи их обратно в конюшню. Я никуда не еду.
Гаррик держал руку Лавинии, пока они шли по лужайке.
– Наше будущее меня радует, – заявил он, пытаясь ее подбодрить. – В этом году в Ньюмаркете шансы на стороне жеребца Армитиджей – с тех пор как распорядитель выгнал принца Уэльского, на скачках осталось мало участников. Я и мои друзья по клубу были вынуждены выгнать со скачек жокеев его королевского высочества, после того как одного из них уличили в нечестной игре. – Проходя мимо побитой временем статуи, он хмыкнул: – Отцу Теймзу не помешал бы плащ – он мерзнет, бедняга.
Он привел ее в уютную беседку из стекла, кирпича и камня, и они вошли в нее, пригнувшись под готической аркой. Внутри было прохладно и сыро – идеальная среда для побегов папоротника, закрывших каменные стены.
– Вы не слышали ни одного моего слова, – обиделся Гаррик. – Лучше расскажите, что вас беспокоит. Это связано с деньгами?
– Да, – ответила она прямо.
– Вы снова потратили свое содержание, – предположил он, – и поверенный приехал, чтобы вас отругать.
– Хуже, все гораздо хуже. – Она тяжело вздохнула, прежде чем ответить. – Груз шерстяных тканей, изготовленных на фабрике моего отца, задержан таможенниками в Ливерпуле. Пошлина должна быть уплачена немедленно. Мне нужно две... три сотни фунтов. И я готова на все, чтобы их добыть, – заявила она, – за исключением воровства и убийства.
Врожденная галантность оказалась сильнее жажды обладания. У него было достаточно денег – он мог бы их ей дать. Но в награду он не получит ничего, кроме ее благодарности, а ему хотелось получить ее тело. Это была игра, от которой он не мог отказаться.
– Если вы выйдете за меня замуж, – проговорил он, – вы получите шесть сотен, которые я вам обещал. И больше – когда я достану еще.
– Но если я сейчас соглашусь, то вы решите, что я вышла за вас из-за денег.
– А вы думайте о том, что я женюсь, чтобы уложить вас в постель. Лавиния, у нас впереди вся жизнь, и мы сумеем убедить друг друга в том, что это не так. Скажите «да». Я пытался быть терпеливым, дать вам время решиться. Но мы оба знаем, что предназначены друг для друга.
Когда он раскрыл объятия, она подошла к нему и прижалась щекой к его груди.
– Вы попросите позволения у герцога? – спросила она. Ее голос звучал глухо.
– Необязательно. Я бы хотел поставить его – и Франческу – перед фактом. Мы можем сбежать. Мне нечего терять, а после того как мы поженимся, ваша репутация будет неуязвимой. – Ему понравился этот план. – Сегодня ночью мы сбежим в «Отдых кучера», а на заре отправимся в Гретна-Грин.
– Но это так далеко! Я не могу ехать в Шотландию, я должна позаботиться об отце... о деле отца.
– Поручите все адвокату – как его зовут?
– Мистер
