Время близится к полуночи.
– Неужели? – воскликнула танцовщица. – Мне надо торопиться, а не то моя квартирная хозяйка заподозрит неладное. Обычно она ждет возвращения жильцов из театра, а я всегда прихожу последней.
Джервас достал визитную карточку и вручил девушке, любуясь изящным изгибом ее руки, держащей свечу.
– Вы живете далеко от театра? – осведомился он.
Она с опаской взглянула на него, гадая, почему он задал столь личный вопрос.
– Я живу совсем рядом, ваша светлость. – Она как будто оборонялась, и Джервасу захотелось проводить ее до дома.
– Пошли, Ниниан, – суровым тоном повторил он.
Его племянник поклонился молодой женщине, сказав с несвойственной ему галантностью:
– Я польщен встречей с вами.
– Вы очень добры, ваша светлость, – столь же учтиво ответила она.
– И вы вскоре сообщите нам, когда можно будет повидать бассейн?
– Обязательно,– пообещала она, улыбнувшись его настойчивости.
Джервас положил племяннику руку на плечо и повел его к двери. Перед тем как покинуть комнату, он искоса посмотрел на обаятельную танцовщицу и заметил, что она закусила губу, пытаясь сдержать смех. Ему оставалось только надеяться, что причиной тому был Ниниан, а не он.
Утром Джервасу удалось спокойно позавтракать. Дворецкий-ирландец сказал, что лорд Свонборо с утра отправился в Гайд-парк и взял с собой миниатюрную модель корабля.
– Он пошел один?
– Я уверен, что его светлость сопровождал лакей, – спокойно пояснил Парри. – Он особо выделяет Роберта, потому что его брат служит в королевском флоте. И Роберт своими глазами видел, как лорд Нельсон отплыл из Портсмута перед битвой при Трафальгаре.
– В самом деле? Ну что ж, я полагаю, он сумеет увести Ниниана подальше от доков. Герцогиня все время боится, что он тайком уплывет в море.
– Вряд ли, ваша светлость. Роберт рассказал ему о морских пайках. А лорд Свонборо привык к хорошему столу.
Джервас слышал, что Ниниан недоволен поваром в особняке Солуэй, и решил, что мальчик уже успел пожаловаться дворецкому.
– Еще одна неделя,– раздраженно проговорил он, – и я отправлю его к доктору Батлеру и учителям в Харроу.
Вскоре Парри вернулся с серебряным подносом для писем.
– Это для вашей светлости.
Женский почерк на конверте был незнаком Джервасу. Сорвав печать, он развернул лист.
– Это письмо принесла сама леди? – спросил он дворецкого.
– Лакею лучше знать. Я должен его спросить?
– Не беспокойтесь. Это несущественно.
Джервас вернулся в кабинет, чтобы закончить не завершенные прошлым вечером дела, сел за обитый кожей, стол, где его ждала кипа нераспечатанных писем, но он отложил их в сторону и принялся писать леди Кавендер в Уилтшир. Его перо двигалось решительно и уверенно, четко выводя строку за строкой.
Вдруг до него донесся шум из холла. Когда он повторился, Джервас понял, что кричит экономка. Она предупреждала его, что Ниниан вернулся и настроение у него не блестящее.
Через минуту в кабинете появился его подопечный. Судя по грязной одежде и растрепанным черным волосам, утром он изрядно потрудился.
– Как потрясающе я провел время, – заявил Ниниан. – Но мне нужно судно побольше «Викториуса».
– Скоро ты пойдешь в школу, – сухо заметил Джервас, – и надеюсь, что там ты не будешь тратить время зря.
– Наверное, я смогу выдержать Харроу, если мне позволят посмотреть, как наливают воду в бассейн в Седлерз-Уэллз.
Джервас дал ему записку от Розали, и мальчик с жадностью прочел ее.
– У нее прекрасный почерк, – одобрительно проговорил он, кончив чтение. – Такие ровные буквы, с легкими завитушками. А что это за фамилия – де Барант?
– Французская. – Ниниан сразу приуныл.
– Ты и правда так думаешь? – разочарованно спросил он. – Она мне понравилась. Я не хочу, чтобы она была иностранкой.
– Может быть, ее зовут иначе, – поспешил успокоить его Джервас. – У многих танцовщиц сценические псевдонимы.
