поделаешь, выполнить эту миссию – ее долг. Она шла по мощёным улочкам, приковывая к себе взгляды местных жителей, с каким-то неосознанным высокомерием.
В доме Миллера ничего не изменилось за время долгого путешествия Кристины. Все то же запустение, все та же грязь. Бал правила нищета. Кристина еще не оправилась от ошеломившего ее горя, чтобы замечать то задумчивые, то плотоядные взгляды Эрнеста Миллера, когда он выражал ей соболезнование и приглашал выпить с ними чаю.
Его жена была искренне опечалена смертью единственного человека, который был добр к ней, и, чувствуя это, Кристина осталась, чтобы подбодрить ее. Она не заметила, как Эрнест Миллер выскользнул из дома и едва не бегом отправился в порт.
В комнате было грязно, и Кристина, обрадованная отсутствием кузена отца, взялась за уборку, как некогда это делал отец. Тяжелая физическая работа – единственное лекарство от душевной боли.
Было уже темно, когда через несколько часов девушка вернулась в порт.
Она увидела на набережной Неда, у ног которого лежали его нехитрые пожитки.
– Ты так быстро покидаешь меня, Нед? – удивленно спросила она.
Переминаясь с ноги на ногу, Нед ответил:
– Похоже, мне ничего другого не остается при нынешних обстоятельствах.
– При каких обстоятельствах? – недоуменно спросила Кристина.
Бросив взгляд в сторону «Счастливой звезды», она увидела массивную фигуру Эрнеста Миллера на борту. Сколько она себя помнила, на судно никогда не ступала его нога. Это было ее судно! Ее и отца. И таким, как Миллер, на «Счастливой звезде» нечего было делать. Ее охватил гнев. Увидев, как сверкнули глаза и вспыхнули щеки Кристины, Нед понял, что она собирается подняться на борт, и предостерегающе сжал ее руку.
– Из этого ничего не выйдет, девочка. Я слишком старый, из меня уже плохой помощник. Надо принять то, что посылает Господь. Это единственный путь. – Нед взял в руки свою холщовую сумку и навсегда ушел из ее жизни.
Взбешенная Кристина взлетела на борт судна и выхватила бесценную отцовскую книгу из грязных рук Эрнеста Миллера.
– Какого черта вы делаете на борту моего судна?! Убирайтесь отсюда! Немедленно!
Эрнест Миллер стоял не двигаясь, его живот нависал над широким кожаным ремнем, маленькие поросячьи глазки блестели на фоне багрового лица.
– А ты не горячись. Кто тебе сказал, что это твое судно?
– Какое может быть сомнение, что оно мое?
Он начал гоготать и потянулся за графином с бренди. Кристина резким движением выбила графин из его руки, бренди выплеснулось ему на грязную рубашку и брюки. Выражение лица Миллера мгновенно изменилось. Он угрожающе двинулся вперед, и Кристина вдруг увидела, какой жестокий у него взгляд.
– Тогда где завещание твоего отца? Я обыскался его, но так и не нашел.
Бюро было раскрыто, бумаги разбросаны по полу.
– Поскольку я ближайший родственник, то «Счастливая звезда» отныне моя, а ты, моя несовершеннолетняя племянница, находишься под моей опекой.
Кристина отступила назад:
– Нет! Я вам не племянница!
Ей никогда не приходило в голову поискать завещание. А сейчас она вдруг со всей определенностью поняла, что если оно и было, Эрнест Миллер его уничтожил.
Не завещание ли хотел написать ее отец, когда перед самой смертью попросил подать ему перо и бумагу? И что это за сестра, которой он собирался писать?
– Вам придется иметь дело с сестрой моего отца, – блефуя, сказала Кристина.
Некоторое время Эрнест Миллер, нахмурив лоб, молчал, а затем расхохотался:
– Какая еще сестра? Ты знаешь ее имя? Где она живет? – По выражению лица Кристины он все понял. – Отныне «Счастливая звезда» моя. Так же как и ты.
Кристина почувствовала, как у нее закружилась голова и на нее стали надвигаться стены каюты.
– Мне шестнадцать лет. Я сама могу о себе позаботиться.
– Четырнадцать, – нахально соврал Эрнест Миллер, понимая, что бой выигран. – Просто большая для своих лет – так я скажу властям. Это объясняется тем, что в тебе чужестранная кровь. Власти будут только рады, что у тебя есть родственник и с них снимается ответственность. – Он схватил девушку грязной рукой за запястье. – А ты будешь хорошо себя вести с дядей Эрнестом, Кристина? Надеюсь, ты меня понимаешь? Ты должна быть хорошей и покладистой с дядей.
Кристина пнула Эрнеста Миллера ногой, ногти свободной руки прошлись по его физиономии. Тот всей своей массой прижал девушку к стенке каюты. Дюма, Теккерей, Диккенс и Джейн Остин ошеломленно попадали с полки, когда сластолюбивый дядюшка впился в губы юной племянницы.
Глава 5
Кристина извивалась, брыкалась, царапалась, словно дикое животное, крутила головой, пытаясь уйти от слюнявого языка, который норовил пробраться ей в рот. Эрнест Миллер рванул девушку за руку с такой силой, что она потеряла равновесие и повалилась на пол, увлекая его за собой. Падая, она коленом нанесла ему удар между ног. Эрнест Миллер завопил от боли и схватился рукой за ушибленное мужское достоинство.
