руками, не видя дороги, потому что слезы застилали ей глаза.
Девлин О'Коннор не был способен на любовь, в нем не было ничего, кроме похоти. В ту благословенную неделю в Уэльсе она любила и его тело, и его душу. Он же только тешил свою похоть. Если бы она не пошла с ним, он наверняка попросил бы об этом какую-нибудь другую девчонку. Разговоры о женитьбе и любви – это всего лишь ширма. Сердце Кристины разрывалось на части. Кое-как она поднялась на борт «Коринфии», открыла дверь своей каюты и, бросившись на кровать, снова безутешно разрыдалась.
Глава 22
Капитан Рид, увидев, что Кристина возвратилась очень быстро и что выглядит она чрезвычайно расстроенной, оказался в затруднительном положении. Ему хотелось подойти к ней и успокоить, но при виде плачущих женщин ему всегда становилось не по себе. Лучше оставить ее в покое, думал он, ведя «Коринфию» в Шербур. Очевидно, ее друзьям не очень понравилось новое положение Кристины и ее роскошный наряд.
Когда в Шербуре на борт поднялись новые пассажиры, преимущественно третьего и четвертого класса (новых пассажиров первого и второго класса взяли еще в Ливерпуле), Кристина вышла из своей каюты. Она выглядела бледнее обычного, но внешне казалась даже веселой.
– У нас еще один герцог на борту. Сомневаюсь, что с ним будет столь же приятно проводить время, как с герцогом Марнским. Это старый распутник, и с ним нужно держать ухо востро. Есть еще напомаженный денди по имени Флеч Джером, который, как мне говорили, снимается в кино. Пресса проявила к нему большой интерес. Ну и прочие замечательные личности. Стальной магнат и банкир с Уолл-стрит с международной репутацией. Джентльмен с окладистой бородой, написавший роман, который считают весьма пикантным; в Нью-Йорк он направляется для того, чтобы проследить за постановкой одной из своих пьес. Руперт Пеннингтон – наследник миллионов Пеннингтона. Получены они от торговли шерстью, но я сомневаюсь, что юный Пеннингтон отличит овцу от козы.
Капитан Рид вздохнул.
– Мы упустили пару русских князей. – Он хлопнул газетой по руке. – Они отплывают из Саутгемптона. Как и большинство знатных людей.
– В таком случае почему бы нам не изменить порт захода? Саутгемптон ближе к Лондону, и у нас будет гораздо больше пассажиров.
– Потому что Ливерпуль всегда был нашим портом, – раздраженно сказал капитан Рид.
– Так, может быть, пришло время изменить положение? Мое присутствие на борту может оживить обед или ужин, но. его недостаточно, чтобы убедить каждого добираться до Ливерпуля. Для многих клиентов Саутгемптон более удобный пункт для посадки.
– А что вы знаете о наших клиентах? – наполовину изумленно, наполовину раздраженно спросил капитан Рид.
– Я знаю, что многие пассажиры едут отдыхать и поправлять свое здоровье на европейских курортах. – Она улыбнулась. – Ливерпуль не попадает под эту категорию. Я знаю, что мы рассчитываем на тех, кто ездит на выставки мод в Лондоне и Париже. Из Ливерпуля ехать по железной дороге в Лондон дольше, чем из Саутгемптона. Я знаю, что четверо из пяти наших пассажиров – американцы и они хотят добраться до столицы Англии как можно быстрее. Поэтому Саутгемптон – гораздо более привлекательный порт.
– Вы правы, дерзкая девчонка. Я поставлю этот вопрос перед Голденбергом, когда мы приплывем в Нью-Йорк. – Он облокотился на поручни. – Конкуренция не была столь жестокой, когда я начинал морскую службу. Сейчас же, чтобы ее выдержать, мы должны идти на всех парах большую часть пути. Открываются все новые линии, хотя я и сомневаюсь, что все они, в том числе компания Голденберга, смогут выстоять против Кунарда и «Уайт стар».
– Мы могли бы, – задумчиво сказала Кристина, – если бы предложили нечто совсем другое.
Калеб засмеялся:
– Если у вас есть светлые идеи на сей счет, выскажите их непосредственно президенту Голденбергу. Его новый корабль уже вышел из стадии проектирования.
– Мистер Голденберг строит новое судно? – с интересом спросила Кристина.
– Да. Пока он еще не дал ему имени, но это будет гордость флота. И кто бы ни был его капитаном, это будет счастливейший человек.
Капитан Рид погрустнел.
– А вы хотели бы быть капитаном этого судна? – осторожно спросила Кристина.
Он погладил ее по руке.
– Конечно, я хотел бы этого, девочка. Но мое плавание закончится на «Коринфии». На новый корабль придет новый, более молодой человек. Тот, у которого есть, как говорит Голденберг, энергия и натиск.
В этот вечер Кристина намеренно не замечала настойчивого внимания герцога и флиртовала с мистером Флечем Джеромом, который спросил, не желает ли она получить роль в его новой картине, и добавил, что готов организовать пробу, если она согласится прийти к нему в каюту.
На следующий день Кристина решила окинуть практическим взглядом «Коринфию» и осмотреть все, от носа до кормы, в том числе и помещения третьего и четвертого класса. Она стала перебирать свой гардероб, чтобы найти подходящую для намеченной цели одежду. Это оказалось весьма непростой задачей. Тео заботился о том, чтобы ее наряды были роскошными и броскими. На вешалках висели расшитые блестками вечерние платья. Дневные костюмы были отделаны мехами и вышивками. Здесь можно было увидеть шляпы с павлиньими перьями, элегантные шляпки без полей, манто из шиншиллы. Наконец Кристина наткнулась на темно-зеленое платье, принадлежавшее жене Калеба Рида, которое он одолжил ей для самого первого обеда в салоне капитана.
Закрыв за собой дверь, Кристина направилась по устланному коврами коридору к ведущей вниз лестнице.
Ее удивило, что новое осветительное электрооборудование не было установлено в обеденном салоне и в гостиной для пассажиров второго класса. Установка обошлась бы недорого, зато это добавило бы немало, удобств.
