но иного выхода не было, Одному Богу было известно, когда они вновь увидятся.
Чемоданы были уложены и доставлены на причал, где их должны были погрузить на корабль. После того как Риф объявил, что она должна уехать, Элизабет почти совсем не разговаривала с ним. Как он догадывался, из боязни расплакаться, не сладив с нервами.
Адам позвонил Элизабет; его голос в трубке звучал напряженно и взволнованно:
– Бет, ты решила эвакуироваться?
Она посмотрела через стол на Рифа, который еще раз проверял билеты и дорожные документы.
– Да, – ответила Элизабет, кляня себя за то, что приходится обманывать и Рифа, и Адама.
– Слава Богу! – облегченно произнес Адам. – Может, тебе стоит поговорить об этом с Элен? Она-то, без сомнения, захочет остаться. Мне никак не удается ее переубедить.
– Ладно, попробую, – ответила Элизабет, подумав, что будет, если «Императрица Азии» отчалит без нее.
Пока же она делала все, что обычно делают накануне отъезда. Распрощавшись с Мей Лин, за несколько минут перед тем, как сесть в машину, она прижалась к Рифу.
– О Господи, как же я люблю тебя, Лиззи! – подавленно произнес он, не представляя, как будет жить без Элизабет.
Она хотела все ему рассказать, ее душа так и разрывалась при виде его уныния, но свое решение она не изменила. Элизабет отлично понимала: если она обмолвится, Риф силой посадит ее на корабль. Поэтому ей нужно молчать и таиться.
Корабли стояли у Цзюлунского причала. Из труб уже вовсю валил черный дым. Сотни машин подъезжали к причалу, сотни рикш втаскивали на борт багаж, сотни женщин и детей поднимались по сходням.
На какое-то мгновение, когда Риф проводил ее по трапу, она задумалась: а может, хотя бы ради Рифа ей все-таки уехать с остальными? Она подняла голову, оглядела высокие борта корабля, палубы, с которых множество женщин махали провожающим. Затем перевела взгляд на Рифа и поняла, что не сможет его оставить. Большинство уезжающих женщин были матерями с детьми. Если бы ребенок выжил, она уехала бы без разговоров. Но ведь он умер. И если война придет на этот остров, ей тут найдется немало дел. Хотя у нее нет медицинской подготовки, она сможет быстро всему научиться. И в больнице для нее найдется работа.
– Я люблю тебя! – в отчаянии воскликнул Риф, когда пришло время расставаться. – Ты у меня одна, Лиззи, одна и навеки!
Слезы текли у нее по щекам. Она никогда раньше не лгала ему. И потому почувствовала себя виноватой, чуть ли не изменницей.
– Я тоже люблю тебя, – прошептала она, обхватив ладонями его мужественное лицо. – О дорогой, как же я люблю тебя!
Множество людей, проходя мимо, толкали их. Чувствуя, что он не в силах вынести долгого прощания, Риф крепко поцеловал ее, стремительно повернулся на каблуках и ушел, отлично понимая, что, задержись он на причале еще хоть несколько секунд, здравый смысл окончательно его покинет и он будет умолять Элизабет не уезжать.
Сквозь пелену слез Элизабет наблюдала за тем, как Риф удаляется. Интересно, какое выражение лица будет у него при скорой встрече? Должно быть, он будет взбешен. Элизабет, впрочем, чувствовала себя к этому готовой. А если в его глазах окажется иное выражение?.. Что, если он будет разочарован ее поступком? Если ее детский обман уронит ее в глазах Рифа?
Темнело. Последние из отъезжавших женщин торопились взойти на корабль. Элизабет поспешила к трапу, пробираясь мимо пассажиров и членов экипажа, которые спешили взойти на борт.
– Через несколько минут отплываем, мэм, – напомнил ей офицер.
– Да, знаю. Но я кое-что забыла... Это недолго, я мигом... – солгала она.
Причал оказался забит провожавшими мужьями, которые отчаянно махали отъезжающим женам. Она с трудом протолкалась через плотную толпу и принялась отыскивать взглядом рикшу. Сейчас она прямиком отправится к Элен, а через час, когда «Императрица Азии» и «Президент Кулидж» будут уже далеко в море, позвонит Рифу.
– Не сомневаюсь, что он страшно обрадуется, – сухо произнесла Элен, наливая Элизабет внушительную порцию джина с тоником. – Почему только ты честно не сказала ему, что никуда не собираешься уезжать?
– Он силой заставил бы меня это сделать, – просто ответила Элизабет.
– Если нужно где-то переночевать сегодня или в дальнейшем, тебе тут всегда найдется место. – Она передала бокал Элизабет и принялась готовить коктейль для себя.
Легкий румянец окрасил щеки Элизабет.
– Господи, Элен, неужели ты и впрямь думаешь, что дело может дойти и до этого?
– Думаю, он будет в бешенстве, – ответила Элен, явно чего-то недоговаривая.
– Ты – что? – крикнул он в трубку. – Где ты сейчас?! О Господи... Как же глупо... Да это просто идиотизм!.. Ты с ума сошла! – Он швырнул трубку на рычаг, но у нее в ушах еще долго звучал его взбешенный голос.
– Ну вот, он рассердился, – прокомментировала Элен.
Элизабет сложила руки на коленях, чтобы как-то унять нервную дрожь.
– Да, – дрожащим голосом ответила она, – он рассердился.
Менее чем через двадцать минут они услышали, как автомобиль Рифа затормозил на противоположной стороне улицы.
