Пожалуй, ему следовало бы удовлетворить свое желание с одной из горничных. Некоторое время Люк обдумывал эту возможность, но его влекло только к Мерри. И Люк решил подавить свои физические потребности, всецело сосредоточившись на работе.
С этой мыслью он повернулся к стене, чтобы оценить плоды своего труда. Восточную башню они наконец сровняли с высотой стен, и проложенная по верху стены дорожка была засыпана строительным мусором. Ратники сбрасывали камни вниз, Люк разбивал крупные глыбы на более мелкие.
Люди работали молча, с угрюмым видом, поглощенные своими мыслями.
Люк знал, что ночной инцидент отрицательно сказался на моральном состоянии ратников. Двое наемников, друживших с Каллином, самовольно покинули Айверсли, видимо, намереваясь похоронить товарища, вместо того чтобы выполнить приказ Люка и бросить тело на растерзание хищникам. Назад они не вернулись.
Это был первый случай дезертирства. Поразмыслив, Люк решил, что Мерри ни в чем не виновата.
Это он заставил Мерри подняться на стену. И вместо того чтобы первым делом отвезти девушку в Хелмсли, двинулся в Айверсли, чтобы выиграть время. Но все равно опаздывал.
Работая топором, Люк краем глаза заметил в главной башне какое-то движение. В надежде увидеть Мерри он резко вскинул глаза.
Но увидел не Мерри, а барона Айверсли. Лорд Йен стоял у окна. Люк опустил топор и встретился глазами с бароном.
«Я только выполняю свою работу», – хотел сказать Люк старику.
Сегодня внешнее сходство барона с дедом Люка было особенно зримым. Он смотрел на Люка с печальным стоицизмом. При виде старика Люк вспомнил строки из письма деда. «Я умираю, Люк. Но постараюсь продержаться до твоего возвращения».
Люк отбросил топор. Сорок шесть пар глаз устремились в его сторону.
– Можете отдохнуть, – бросил Люк своим людям и направился к лестнице.
– Нам можно перекусить, милорд? – крикнул вслед ему сэр Пирс.
– Можно, – сказал Люк, хотя солнце только приближалось к зениту.
Люк мчался вниз, перескакивая через ступеньки. Во время перерыва он обычно не ел в главном зале, но сегодня решил сделать исключение.
– Не прогуляетесь со мной, леди? – спросил Люк. – Мне нужно с вами поговорить.
Несмотря на его холодный тон, у Мерри учащенно забилось сердце.
– Как вам будет угодно.
Мерри обрадовалась представившейся возможности уговорить Люка сжалиться над баронессой и ее мужем, а также узнать, какова его реакция на случившееся с ней ночью. Однако Люк был предельно сдержан. Выражение его лица оставалось спокойным, если не считать играющих на скулах желваков. Это был дурной знак, лишавший Мерри какой бы то ни было надежды.
И все же она сочла своим долгом вступиться за леди Адель независимо от того, как Люк к ней относится. А пока в ожидании его приговора сердце девушки трепетало. Услышать осуждение из его уст было гораздо обиднее, чем от кого-либо другого.
Их уже связывали какие-то узы, нечто вроде понимания. И хотя они часто и ожесточенно спорили, Люк относился к ней с величайшей добротой. А при воспоминании о его поцелуе, нежном и пылком, у Мерри захватывало дух.
– Как вы себя чувствуете? – обратился к ней Люк, когда они направились к выходу.
– Хорошо, благодарю вас, – ответила Мерри в тон Люку.
У основания лестницы он открыл перед ней дверь, пропуская вперед.
– Давайте пройдем во внешний двор, – предложил Люк, щурясь от солнца.
– Как пожелаете.
Он подставил ей локоть, и Мерри взяла его под руку. Было ясно, что Люк собирается сообщить ей нечто важное.
Во внешнем дворе не было ни души.
– Что заставило вас бросить работу? – осведомилась Мерри.
Вместо ответа Люк заявил:
– Я принял решение.
Мерри повернулась к нему.
– Что вы имеете в виду? – спросила девушка.
– Я намерен отвезти вас в Хелмсли.
На мгновение Мерри лишилась дара речи.
– Мне не следовало привозить вас сюда, – продолжал Люк бесстрастным тоном. – Кто бы мог подумать, что один из моих людей… – Люк недоговорил и посмотрел на ее щеку. – Это я виноват в том, что с вами случилось, – добавил он угрюмо.
Ее изумление уступило место горечи и боли. Люк считает, что она спровоцировала Каллина, и теперь хочет во что бы то ни стало от нее избавиться.
Для Мерри это не стало неожиданностью. Но с какой легкостью он решил расстаться с ней!
