наклонился к ней и уже тише сказал:
– Едва войдя сюда, я понял по твоему лицу, что я совсем не тот человек, которого ты хотела бы видеть. Так зачем же я все это делаю? Зачем бьюсь головой о каменную стену?.. Да потому, что я знаю тебя, Джеральдина. Я держал тебя в объятиях и чувствовал, как твое тело мне отвечает. Ты вовсе не такая чопорная и правильная, какой хочешь казаться, вот поэтому я и пытаюсь разбудить тебя!
Тут вошла миссис Рэмплинг, неся баранью ногу на подносе и блюдо с овощами. Бенджамен был вынужден замолчать, а Джеральдина попыталась собраться с мыслями и успокоиться. Оба почти не притронулись к супу, и на лице экономки отразилось огорчение.
– Что, невкусный? – спросила она, складывая со стуком тарелки, но Бенджамен быстро обезоружил ее своей искренностью.
– Очень вкусный! – воскликнул он улыбаясь.
Джеральдина не могла поверить, что именно этот человек минуту назад продемонстрировал совсем другую сторону своей натуры, Когда хотел, он мог быть просто очаровательным, и миссис Рэмплинг не устояла перед его несомненным обаянием.
– Дело в том, что я ездил верхом с миссис Беллингер, и, должен признаться, что потом она предложила мне выпить вина. Я перебил себе аппетит, – признался Бенджамен, глядя на пожилую женщину. – Простите меня, миссис Рэмплинг.
Вот, значит, как, подумала Джеральдина, не слушая, как экономка журит его. Выходит, миссис Беллингер, с которой он был знаком еще до того, как уехал в Италию, угощает его вином. А с какой такой стати, хотелось бы знать?
Бенджамен начал нарезать мясо, миссис Рэмплинг ушла, и Джеральдина опять занервничала. Она не знала, как себя вести, когда он в таком настроении и по его лицу видно, что он не забыл, о чем говорил раньше. Она смотрела, как он уверенно орудует ножом, не делая лишних движений, и не могла оторвать глаз от его рук.
У него были сильные, ловкие руки – не руки клерка, как у Ричарда Слейтера, а загорелые руки настоящего мужчины, с длинными чувственными пальцами. Она знала, что у него чувственные пальцы, она ощущала это на своем теле… И когда осознала, о чем думает, ее волной захлестнул стыд.
Джеральдина усилием воли отвела взгляд и посмотрела на свои повлажневшие руки, сложенные на коленях, пытаясь успокоиться. Минуту спустя, когда снова подняла глаза, она увидела, что Бенджамен следит за ней, и ей вдруг пришло в голову, что он точно знает, о чем она сейчас думала.
– Да, – сказал он, подтверждая ее подозрения. – Ты сама знаешь, что неравнодушна ко мне, и мне бы очень хотелось, чтобы ты перестала притворяться. Ты очень нежная и чувственная женщина, тебе следует быть более открытой и говорить со мной обо всем, о чем ты думаешь.
– Я не понимаю, о чем вы! – нервно воскликнула Джеральдина и потянулась к блюду с овощами. – Может, мы продолжим обед без дальнейших дискуссий? У меня сегодня… много дел. Я заканчиваю первую часть романа, вчерне конечно, но работа целиком поглощает меня. Знаете, как сложно выстраивать диалоги героев? У каждого свой темперамент, характер, привычки!
– Неужели? – В его голосе прозвучала унизительная для нее насмешка, и Джеральдина не рискнула поднять на него взгляд.
Когда Бенджамен поставил между ними блюдо с мясом, она молча положила себе кусок и сосредоточилась исключительно на еде.
Она не знала, ест он или нет. И не хотела знать.
Иначе ей пришлось бы посмотреть на него.
Джеральдина очень хотела побыстрее покончить с обедом и выйти из столовой, пока он не решил доказать ей, какая она лгунья.
И чуть не умерла от страха, когда Бенджамен с грохотом отодвинул стул, вскочил и вышел. Она никак не ожидала этого. Она и подумать не могла, что он так легко сдастся, и теперь, как ни странно, чувствовала себя брошенной.
Есть совершенно расхотелось, но она не могла уйти из-за стола и позволить миссис Рэмплинг делать свои выводы. Слишком уж экономка любила посплетничать, и Джеральдина пыталась придумать какое-то объяснение, чтобы умерить ее интерес к происходящему.
Однако миссис Рэмплинг, вернувшись, обошлась без комментариев, увидев нетронутую еду. Молча собрала тарелки. И когда Джеральдина решила, что экономка, наверное, удовольствовалась тем, что сообщил ей Бенджамен, она сказала:
– Я вымою посуду и уйду, мисс Корнфельд.
Сегодня у меня свободный вечер. Я говорила с мистером Маккеллэни, и он сказал, чтобы я оставила холодную закуску и что вы сами подадите ее в кухне.
– Неужели? – Джеральдина приоткрыла рот в изумлении. Потом взяла себя в руки – ни к чему выдавать, что они с Бенеджаменом постоянно не согласовывают свои действия, – и быстро добавила:
– Да, разумеется, миссис Рэмплинг. Большое спасибо.
Экономка кивнула.
– Что вам еще подать, кроме кофе? Может, сыр и печенье?
Джеральдина покраснела, вспомнив о нетронутой еде.
– Спасибо, ничего не нужно. Боюсь, я не успела проголодаться.
Миссис Рэмплинг пожала плечами и взяла поднос.
– Вы не обидитесь, если я скажу, что вы слишком много сидите взаперти в кабинете? – спросила она. – Вы такая бледная. Вам нужно побольше гулять, я так думаю.
Джеральдина вся сжалась.
