— Работаю, как умею!
Он смотрел на нее, освещенную желтоватым светом, лившимся из окон.
— Ты самая способная из всех, Фредди, но ты не используешь своих возможностей. Ты позволяешь Лес устанавливать темп и только держишься с ней наравне, но стоит тебе приложить хоть немного больше старания, и ты бы стреляла лучше, лучше кидала лассо и лучше бы ездила верхом.
— Хотите верьте, хотите нет, но я не собираюсь всю жизнь работать ковбоем! И мне ни к чему лучше закидывать лассо, лучше стрелять и лучше ездить верхом, чтобы отображать эти действия на сцене.
— Этим ты намерена заняться, когда все закончится? Вернуться на сцену?
— Я намерена купить театр в Сан-Франциско на мою долю наследства. Здорово, правда? — Глаза ее возбужденно блестели. — Мечта всей жизни, — продолжала она. — Этот театр будет моим, я смогу выбирать любую роль, какую пожелаю, и никто не скажет, что я еще не готова ее сыграть.
Она представляла себя стоящей перед темно-бордовым бархатным занавесом, представляла, как изящно делает реверанс и грациозно склоняется, чтобы поднять один из бесчисленных букетов от благодарных почитателей ее таланта, а ими уже усыпана сцена. Картина представлялась ей настолько реальной, что она почти слышала грохот аплодисментов.
— Ничего этого не будет, если мы не приведем стадо в Абилин.
Итак, снова начинаются упреки.
— Но кроме меня, будут и другие ковбои, — уходя в глухую оборону, сказала Фредди.
Ну почему он все норовит поддеть ее, разозлить?
— Из-за одного небрежного загонщика стадо может недосчитаться нескольких сотен быков. Я такое уже видел. Бывает так, что ковбой думает, будто он знает больше, чем трейл-босс, и совершает фатальную ошибку. Мне индивидуалисты в этом путешествии ни к чему, Фредди. Это я о тебе.
— Вы не можете не допустить меня к участию! — гневно воскликнула она, сверкая зелеными глазами.
— Еще как могу!
Взгляды их встретились и словно сцепились.
— И еще я могу выгнать тебя во время перегона. Моя проблема состоит вот в чем: могу ли я положиться на твою исполнительность? Могу ли с уверенностью сказать, что ты станешь выполнять мои инструкции?
Вот оно, то самое начало, которого она ждала.
— А наша проблема состоит вот в чем: как нам узнать, что мы можем доверять вам?
Фриско сдвинул брови.
— Я бы сказал, что сейчас поздновато справляться о моей благонадежности. Эта тема была исчерпана в тот день, когда вы меня наняли. О чем, черт возьми, ты говоришь?
Фредди решила, что она не совсем нормальная, потому что злой огонь в его глазах в самом прямом смысле обжег ее, заставил запылать щеки и вызвал непонятное бурление внутри. Такой реакции организма Фредди не желала.
Вскинув голову, она посмотрела прямо ему в глаза.
— Мистер Хэм говорит, что слышал, будто вы ходили к Лоле. Он сказал, что вы целовались с ней прямо на крыльце, затем зашли в дом и оставались там больше часа. — Встав с качелей, она взглянула на него сверху вниз. — Вы можете объясниться?
— Давай по порядку, Фредди. В чем конкретно ты меня обвиняешь?
— Я бы предпочла ни в чем вас не обвинять.
Странно, но так оно и было. Именно так она и отреагировала на известие. Первым побуждением было стремление найти ему оправдание.
— Мы с сестрами решили дать вам возможность объясниться. И после этого мы решим, состоится ли перегон завтра или нет.
Эта сплетня о Лоле и Фриско подействовала на Фредди, словно коварный удар под ложечку. «Неужели еще одно предательство?» — в смятении подумала она. Только потом до нее дошло, что она пока не заявляла никаких прав на Дэла Фриско, как, впрочем, и он на нее. И все же представить себе Дэла Фриско с Лолой или какой-то иной женщиной Фредди была не в состоянии. Все в ней восставало против такой возможности.
— Я пошел к миссис Рорк потому, что она меня пригласила встретиться с ее представителем Джеком Колдуэллом, — сказал Фриско, как ни в чем не бывало покачиваясь на качелях.
Фредди тут же поняла, что вскочила она зря. Свет из окна освещал ее, выставляя напоказ все эмоции и мысли, но выражение его лица она видеть не могла из-за падавшей на него тени.
— Это правда, что вы целовали Лолу?
С упавшим сердцем Фредди считала секунды. Он слишком долго молчал. Мало-помалу ее запал кончился, и она опустилась на качели рядом с ним, уже жалея о том, что начала разборку. Как бы ей хотелось разобраться в самой себе и понять, почему Дэл Фриско так много для нее значит и когда все это началось.
— Я знал Лолу во время войны, — сказал он наконец.
Он сидел к ней в профиль, и она заметила, как опустились вниз кончики его губ, как в их уголках пролегли скорбные складки.
— Понимаю, — медленно проговорила она.
Ревность снедала ее; не замечая того, она сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Она смогла справиться со своими чувствами, только напомнив себе, что на карту поставлено ее будущее.
— Нет, ты не понимаешь! — сердито возразил он. — Мы с Лолой были деловыми партнерами в одном незадавшемся предприятии. Она надула меня, обвела вокруг пальца, как последнего дурака. Меня чуть не убили.
— Но ты поцеловал ее на пороге, — напомнила она, не заметив, как сама перешла на ты, и от всей души мечтая, чтобы он убедил ее в том, что этого не было.
— Ты знаешь Лолу, так что сама догадайся, кто кого поцеловал.
Он встал, и на свету Фредди разглядела, как гнев преобразил его лицо.
— Если ты не доверяешь мне, то не поверишь, что бы я ни сказал. Но ты знаешь мою историю и, может быть, поверишь в то, что я чертовски много поставил на успех этого перегона. — Глаза его сверкали от гнева. — Ты можешь не верить, что я в первую очередь думаю о ваших интересах, но ты можешь быть, черт побери, уверена в том, что я блюду свои интересы. Если я не приведу стадо в Абилин, на мне можно ставить крест. Второго такого шанса не будет.
Его оскорбило ее справедливое требование объясниться, и это разозлило Фредди. Желая быть с ним на равных, Фредди тоже встала.
— У нас есть право знать, если что-нибудь происходит за нашими спинами! — резко сказала она. — Ты должен отчетливо представлять себе, как мы можем воспринимать тот факт, что ты имеешь дела с человеком, который выиграет, если проиграем мы. Что, по-твоему, мы должны были думать о тебе, если ты являешься к Лоле домой и целуешь ее, никого не стесняясь?!
Фриско сжал кулаки и разжал их, глядя на нее в упор. Затем он схватил ее за талию и, грубо стиснув, прижал к себе. Она чувствовала исходящий от него жар желания, мощь его мускулистого тела. И, посмотрев в его горящие глаза своими широко распахнутыми глазами, судорожно перевела дыхание.
Вдруг он накрыл ее рот своим, требовательно, почти грубо. Его поцелуй последовал так неожиданно, что Фредди оторопела. Она не нашла в себе сил для борьбы и даже протеста, она не могла ни двинуться, ни вдохнуть. Никто еще не целовал ее так, самонадеянно и грубо. Он брал, только брал и не думал ничего давать взамен. Им двигал мужской голод — голод, ждущий немедленного утоления. Этот поцелуй жег ее, причиняя почти физическую боль, и лишал рассудка.
Подняв голову, он, прижимая ее бедра к своим, заглянул ей в глаза своими серо-голубыми глазами- льдинками.
— Думаю, я наглядно доказал, что порой поцелуй совсем ничего не значит, — произнес он и, почти оттолкнув ее от себя, добавил: — Спокойной ночи, Фредерика.
Дэл пошел прямой дорогой в салун и остаток вечера провел, глядя в стакан. Если бы Уорд Хэм вошел сейчас сюда, он бы переломал ему все кости. Хэм посеял сомнение, которое даст пышные плоды подозрений
