— Сплошные отговорки! Отговорками не вернешь убежавших быков! Отговорками не заработать денег даже на то, чтобы накрыть свадебный стол!
Она так устала, что была не в состоянии ни вникать в его слова, ни тем более отвечать на его упреки. Она мечтала об одном — ополоснуть лицо, чтобы пыль не скрипела на зубах и глаза не болели, и залезть в спальник. Закрыв глаза, она дремала, предоставив ему возможность высказать все, что он думает о ее эгоизме, неумении и нежелании работать, о ее неспособности просчитывать хотя бы на шаг вперед и думать об их совместном будущем. Она засыпала стоя, а когда в полусне уронила голову и покачнулась, он так разгневался, что ударил ее по лицу и ушел прочь. И даже не помог ей подняться.
Вытирая кровь, сочившуюся из уголка рта, стараясь не плакать, она побрела в главный лагерь к костру, который к этому времени почти догорел. Котелок с кофе все еще висел над огнем, но она слишком устала и даже не могла налить себе кофе, о котором так мечтала час назад.
Взяв из повозки спальные принадлежности, она развернула постель рядом с уже спавшей Фредди. Стягивая ботинки, Лес беззвучно плакала, не вытирая слез. Уже забравшись в спальник, она поняла, что выбрала неудачное место: мелкие острые камешки впивались в тело, но она так устала, что не хотела вылезать из постели, чтобы убирать из-под себя камни. Через две минуты она уже крепко спала.
Когда несколькими часами позже Дэл тряхнул ее за плечо, она спала все в том же положении, ни разу не шевельнувшись во сне.
Лес села, удивленно обвела взглядом спящий под звездным небом лагерь и с немым изумлением уставилась на Фриско.
— Ночной дозор, — тихо напомнил ей Дэл. — Твой черед. Обувайся и пойди глотни кофе. Сегодня и до конца недели я буду выезжать с тобой.
Сонно моргая, тщетно пытаясь стряхнуть с себя сон, Лес, потирая ушибленную спину, смотрела, как Фриско идет к костру за кофе. Ночной дозор. Теперь она вспомнила, что Фриско предупреждал о еженощной двухчасовой вахте. Значит, до конца перегона ей не придется даже поспать вволю. Лес готова была заплакать.
Она не знала, сможет ли все это пережить.
Фредди проснулась, когда Лес толкнула ее, возвращаясь с ночного дежурства. Фредди села, потирая ногу, выругалась шепотом и зевнула.
— Ночное дежурство. — Тихий голос Фриско донесся из темноты. Он был рядом, но она не могла его разглядеть, пока глаза не привыкли. — Глотни кофе и поехали.
Поводя плечами, чтобы прогнать дрему, и протирая глаза, Фредди встала. По дороге к костру она дважды споткнулась о чьи-то спальники, услышав в ответ ворчанье и брань. Эта ругань служила новым доказательством того, что во время перегона ей не собираются оказывать должного почтения и обращаться с ней, как с леди. Впрочем, свидетельств тому и без брани хватало.
Фредди молча пила отдававший металлом кофе и, глядя на звездное небо, спрашивала себя, как узнает о том, что два часа ее дежурства миновали. Неожиданно в памяти всплыло давнее воспоминание. Ей припомнилось, как она девочкой сидела на ступеньках террасы, прислонившись к отцовскому плечу, вдыхая смешанный запах кожи, мыла и сигарного дыма, и Джо учил ее различать созвездия и рассказывал о звездах. Поскольку ей и в голову не могло прийти, что настанет момент, когда придется определять время по положению Большой Медведицы, она никогда не вспоминала об этом эпизоде. И вот час настал.
Как странно! Еще минуту назад она могла бы поклясться, что между ней и па никогда не было близости. В горле откуда ни возьмись возник комок, и она вдруг подумала: а были ли еще теплые минуты, которые они делили с отцом, но она о них просто-напросто забыла?
Тряхнув головой, Фредди огляделась и только сейчас заметила, что Дэл наблюдает за ней. В костре мерцали угольки, и красноватые отблески освещали его лицо. Дэл сидел на земле, подняв вверх колени. Кисти его рук лежали на них. Одним пальцем придерживая пустую кружку, он смотрел на свой кофе поверх угольков, и взгляд его, и весь его облик даже в этот глухой ночной час излучали энергию. И ее сердце забилось чаще. Сейчас, в красноватом свете догорающего костра, со щеками, покрытыми жесткой щетиной, он чем-то напоминал разбойника с большой дороги. Но внезапный спазм внизу живота испугал ее — до сих пор Фредди не замечала за собой влечения к неотесанным мужланам, неспособным даже под страхом смерти процитировать хотя бы пару строк из Шекспира.
Облизнув пересохшие губы, Фредди встала и пошла к фургону, где, привязанный к спицам колеса, ее ждал уже оседланный конь. Ускоряя шаг и хмуро глядя под ноги, Фредди повторяла себе, что нельзя сбрасывать со счетов прошлое Дэла Фриско, что пьяница всегда готов вернуться к старой привычке и восемнадцать месяцев трезвости еще ничего не значат. Она убеждала себя в том, что он не в ее вкусе, что у них не может быть ничего общего, что его мечта о ранчо в Монтане никак не совпадает с ее мечтой о театре в Сан-Франциско. И все же стоило ему вот так посмотреть на нее своими то синими, то серыми глазами, как все в ней начинало вибрировать, словно он был магом и волшебником, умевшим вызывать землетрясения одной силой своего взгляда.
Досадуя на саму себя, Фредди запрыгнула на лошадь, едва подавив стон: ноющее тело отказывалось подвергаться очередному мучительному испытанию.
— Как это делается?
— В каждый дозор выходят двое. Объезжают стадо с противоположных сторон. Замечают, нет ли чего- то необычного: воров, разбойников, хищников, нет ли признаков волнения среди животных.
Загорелся огонек, затем Фредди почувствовала запах сигарного дыма. Этот запах ей всегда нравился.
— И что от меня требуется, если я замечу что-то такое?
— Ты прогонишь диких зверей, поднимешь по тревоге лагерь, если заметишь бандитов или мародеров, попытаешься остановить панику в стаде, что тебе вряд ли удастся. И все же попытаться стоит.
Пустив коней шагом, они по периметру объезжали площадку, где спали быки. Ночной воздух согревало тепло от дыхания животных.
— Вообще-то, — сказал Дэл, — не пытайся остановить панику, ты еще не знаешь, как это делается. Смотри и учись.
Поскольку Фредди впервые оказалась рядом со спящим стадом, пищи для наблюдений было больше чем достаточно. Во-первых, Фредди заметила, что быки спали на боку, во-вторых, они спали не так тихо, как спят люди. То и дело они поднимали головы и издавали странные носовые звуки, которые вначале страшно пугали ее.
Дэл тихонько рассмеялся.
— Вполне нормальный сон, — заверил он. — Они могут даже встать ночью, попастись немного, затем снова лечь. Но если несколько быков разом вскакивают и начинают реветь, а все остальные пугаются и принимаются бежать — вот это и будет паника.
— Как ты научился всему этому?
Фредди тут же сказала себе, что в действительности ей нет дела до его жизни и задала она этот вопрос лишь для того, чтобы поддержать разговор и не заснуть в седле.
— Я вырос на ранчо в Луизиане, — пожав плечами, ответил Фриско. — Конечно, его не сравнить с «Королевскими лугами», оно раз в десять меньше ранчо твоего отца. А вот как получилось, что ты ничего не знаешь о порядках на ранчо?
— Отец считал, что есть мужские дела — и есть женские, — ответила Фредди, любуясь тем, как свет далеких звезд скользит по рогам дремлющих животных.
Они ехали почти вплотную друг к другу, чтобы можно было говорить очень тихо, и его нога время от времени касалась ее бедра. Ей это не нравилось, она не хотела так откровенно ощущать его близость. Но по крайней мере она не видела его лица и ей не приходилось бороться с чувствами, которые неизбежно вызывали в ней его холодновато-насмешливый взгляд и ленивая улыбка, слегка приподнимавшая уголки губ.
— Если это так, тогда непонятно, почему Джо Рорк отправил вас в это опасное предприятие с верой в вашу победу.
— Не думаю, что он надеялся на нашу победу.
Они ехали рядом, нога к ноге, и тихо разговаривали, прислушиваясь к странным тревожным звукам, издаваемым беспокойно спящими животными, и в этой ночной прогулке под бездонным звездным небом
