Шиферова досадливо нахмурилась:
– От такой жизни закуришь, запьешь и заматеришься. Десять тысяч – не кот наплакал.
– Не огорчайся. Проведем осмотр места происшествия, поищем следы, улики и в оперативном порядке задержим преступников.
К сожалению, ничего утешительного для расследования осмотр не дал. Ни на чисто вымытом полу магазина, ни в узком проходе между штабелями водочных ящиков даже намека на следы обуви не было. Единственной уликой являлся небольшой навесной замочек, зацепленный откинутой дужкой за металлическое кольцо пробоя на двери подсобки, выходящей во двор. Вместо ключа в замке торчал изогнутый ржавый гвоздь.
– Клава, кто же такой игрушечной прищепкой закрывает магазин? – с упреком посмотрев на Шиферову, спросил участковый.
– Говорила я председателю райпо, что надо заменить замок. Он отмахнулся. Дескать, в Веселой Гриве народ не вороватый, – со вздохом ответила продавщица.
– И ты успокоилась?
– Знать бы, где упасть, соломки можно было постелить.
– Вот так и живем. Пока гром не грянет, не перекрестимся, – Двораковский тоже вздохнул. – Принеси-ка целлофановый пакет, что упаковать замок для экспертизы.
Присутствовавшая при осмотре в качестве понятой Анисья Огурцова угодливо предложила:
– Если надо, щас притащу хороший амбарный замок. Можно?…
– Можно, – сказал участковый. – Составим протокол, замкнем магазин, опечатаем и вызовем из райпо комиссию для учета материальных ценностей.
– Как воров теперь искать? – спросил Андрей Монетов.
– Передам в районную милицию ориентировку с характерными приметами подозреваемых, и дорога им будет перекрыта.
Передавать в РОВД ориентировку не пришлось. Только-только Двораковский управился с оформлением необходимых юридических формальностей, к магазину неожиданно пригарцевал как заправский кавалерист Евлампий Огоньков.
– Нашелся Кузьма Сумеркин, – не дожидаясь вопросов, с ухмылкой заявил старик. – Оказывается, чудила на кладбище ночевал.
– Какая чертяка занесла его туда?! – удивился фермер.
– Калякает, зашел батьку проведать. Сел на могилку поплакать да заснул. Похоже, вчера он не меньше поллитра выпил.
– А сегодня как выглядит?
– Как всегда. Полутрезвый – полупьяный. Отправил меня от стада в деревню и наказал: «Доложи Андрюхе, что скотина будет под надежным присмотром».
– Не запустит стадо в посевы?
– Не должон бы…
– Подпасок его где?
– Разводит руками. Не то в райцентр уехал, не то в лесу заблудился.
– В каком месте сегодня пасет?
– Сразу за кладбищем.
Монетов глянул на Двораковского:
– Саня, заводи мотоцикл. Надо срочно ехать к Сумеркину.
3
Пасущееся стадо увидели чуть в стороне от сельского кладбища. Одетый в грязный выцветший камуфляж, Сумеркин сидел в тени под густой березой и, запрокинув кудлатую голову, тряс над раскрытым ртом пустую поллитровку. Увидев внезапно остановившийся возле него мотоцикл, он встрепенулся:
– О, ёпти! Командиры нагрянули… Чо, потеряли меня вчера?
– Ты какой фигней занимаешься? – строго спросил Монетов.
– Баклуши от скуки бью, – Сумеркин, кряхтя, поднялся. – Мужики трепались, будто из свежей пустой бутылки можно вытряхнуть сорок капель. Хрен с маслом! Сколько ни трясу, а всего пять капелюшек на язык упало.
– Выверни бутылку да оближи.
– Черта с два стекло вывернешь.
– Неужели с утра успел поллитровку «освежевать»?
– Не, это вчерашняя. Она, паскудина, сморила меня так, что свалился на батькиной могилке и мертвецки заснул.
– Где взял водку?
– Эдик дал.
