Диверсанты из инкубатора

числился в военизированной частной структуре. Какие шаги он предпринял бы на месте русского резидента? Провал операции – это зачастую конец карьеры, сломанная жизнь, хромая и кривая перспектива, вечные долги. Сангалло намеренно утрировал, чтобы прийти к однозначному выводу. То есть мысленно поставил себя в безвыходное положение. И искал выход. А заключался он в словах генерала Вентуры: «Агенты группы обеспечения выполнили свое задание и отбыли на родину». Тут же припомнил свои шальные мысли: «Агенты точно отбыли на родину? Могли они изрубить предателя Фокина в мелкую лапшу?»

Закладка. Оружия нет на месте. Значит, агенты не выполнили свою миссию до конца. И они здесь. Возможно, после провала Левицкого их эвакуируют запланированным маршрутом.

Сангалло тотчас связался с Вентурой.

– Генерал, мне нужен подробный отчет оперативников вашего аппарата, которые обследовали место закладки.

– Что именно тебя интересует?

– Следы на камнях, на грунте. Была ли попытка спрятать оружие? Возможно, его изъяли после провала Левицкого. А ваши люди констатировали: оружия на месте нет. И все.

– Перезвони мне через десять минут.

Сангалло решил позвонить из машины. Он принял решение еще до связи с Вентурой. После неоправданной критики в свой адрес, которая переводилась иначе и длиннее: некомпетентность человека, сунувшего свой нос в чужие дела, полковник и дальше был намерен действовать на свой страх и риск. Во- первых, чтобы довести это дело до логического конца. Во-вторых, предоставить доказательства своей состоятельности, о которой некогда ходили легенды, но о которых начальство то ли забыло, то ли откровенно на них наплевало. Такого отношения к себе сорокапятилетний полковник просто не мог оставить без внимания. Представься случай поквитаться с обидчиками с короткой памятью, он не засомневался бы ни на секунду.

От Рима до Равенны расстояние составляло триста километров. По скоростным магистралям время в пути не превысит трех часов. Но можно уложиться в два с половиной.

Сангалло позвонил шефу контрразведки из подземного гаража. Он уже сидел в «Ниссане» с открытой дверцей и поджидал соединения.

– Да, это Сангалло. Значит, никаких следов они не обнаружили. Что же, спасибо большое. Еще один камень с души упал, – от этих слов, которые полковник выговорил впервые в жизни, его скривило. – Извините за беспокойство.

Он нажал на кнопку телефона, положил его в специальный кожаный чехол на панели управления и завел двигатель. Отметив время, он поймал себя на мысли, что не успел избавиться от спортивного интереса. Биться об заклад было не с кем, и Сангалло заключил пари со своим отражением в панорамном зеркальце: «До Равенны доеду за два с половиной часа». С этой мыслью он тронул джип с места.

Глава 15 Считать разведгруппу работоспособной…

1

Впервые от Матвеева не требовали доклада. Впервые начальство не заинтересовалось его соображениями, дальнейшими шагами. Впервые от него ждали голого, неприкрытого документами результата. Он мысленно телеграфировал начальству:

«Считаю группу обеспечения работоспособной в плане осуществления проекта „Безусловная реализация“.

А ведь он действительно так считал. Что интересно – считал так с самого начала. Они не воспринимают себя серьезно в качестве разведчиков, агентов, диверсантов. Здесь присутствует элемент игры. И на взгляд полковника, это было здорово, оптимальный вариант. Возрастные агенты отрицали игру и воспринимали себя серьезно, отвергая критику. И в этом плане группа Наймушина была способна соперничать с ними на самом высоком уровне.

«Прошу вашего разрешения на привлечение агентов Наймушина, Скобликова и Эгипти для дальнейшей работы. Полагаю, что провал Левицкого побудил контрразведку Италии посчитать дальнейшие шаги с нашей стороны опасными, а продолжение операции – нереализуемой. Нами был предпринят ряд шагов. Первое…»

На этом этапе Матвеев сделал самое, на его взгляд, разумное и полезное. Наймушин и Скобликов получили приказ вскрыть дерн на месте закладки оружия, сдвинуть камни и снова поставить их на место. Левицкий сообщит контрразведке о способе передачи оружия и укажет точное место, там итальянские оперативники обнаружат следы закладки. Отсутствие оружия – явный признак замести следы. Существовал и другой вариант: оружие перепрятали, чтобы воспользоваться им позже. Статистика подобных случаев невелика, но она показывала: в десяти случаях из десяти имело место сворачивание всех разведывательных и силовых мероприятий.

Матвеев всегда тяжело переживал неудачи, может быть, оттого, что их было не так много. Причины этого провала крылись в набившем оскомину выражении «неудачное стечение обстоятельств». Его подстегивали. Причем предупредили сразу: добраться до финиша нужно не просто быстро, а три раза обогнать на круге лидеров гонки. У него просто не было времени подумать о теплоходах, машинах, поездах, на ум пришел самый быстрый вид транспорта – воздушный. И даже в этом случае ему казалось, что он опаздывает.

2

После двух недель наблюдения за домом генерала Дикарка могла найти каждую точку наблюдения с закрытыми глазами. И парни могли преодолеть горные маршруты с повязками на глазах.

Они оставили «Фиат» в ста метрах от места подъема на высокий отрог, за которым уже начала темнеть гряда облаков. Машина уместилась в расщелине за высоким валуном, как лодка в маленькой бухте, укрытой от всех ветров. «Фиат» невозможно было рассмотреть с дороги, которая чуть дальше делала плавный поворот. И шины на мелких камнях следов не оставляли.

Это естественное тайное убежище обнаружила Тамира, осматривая в бинокль дорогу, как дальний подступ к объекту. Он мог вместить разве что этот «Фиат». Михею пришлось дважды заезжать в каменный карман. Первый раз он остановил машину ровно посередине овальной площадки. Но дверцы авто в тесном каменном кармане едва могли открыться. Дикарке пришлось подавить желание сказать: «Вынь глаза из задницы». Она вовремя вспомнила, что с Михеем не разговаривает… до конца операции. Во второй раз он поставил «Фиат» вплотную к стене правым бортом. Вылезать пришлось через левые дверцы.