Родион посмотрел на него хмуро.
На Кутузовском проспекте Коваль запарковал машину во дворе, в конце школьного футбольного поля. Сейчас на нем гоняли мяч человек десять пацанов, играя в одни ворота. Выйдя из машины, Коваль и Кочетков пошли вдоль поля, шурша ботинками по гравийному покрытию беговой дорожки. У противоположных ворот они присели на одну из лавочек и закурили.
Школа была обращена к ним тыльной стороной, на них выходили окна спортзала, раздевалок, кухни и актового зала.
– То, что нужно, – тихо проговорил Родион, внимательно оглядывая здание. – Собственно, я уже имею представление. Остались кое-какие детали, но это уже внутри здания.
– А нельзя подложить мину снаружи? Просто взять побольше взрывчатки, а?
– Неэффективно, – отозвался Родион. – При наружной закладке мины около семидесяти процентов пойдет в воздух. Смотри, – он указал рукой на здание, – если, к примеру, поставить мину в середине коридора, между актовым и спортивным залами, и то эффект будет куда больше, чем при наружной закладке. Обрати внимание на актовый зал. Видишь, какая большая площадь у крыши? Практически она висит в воздухе. Достаточно небольшого толчка, чтобы все бетонные плиты и перекрытия рухнули вниз.
– Небольшой толчок – это условно?
– Конечно, условно.
– Чем будешь работать?
– Пластитом. Он динамичный, послушный… как глина в руках скульптора. – Кочетков задумался, глядя на окна и дверь кухни. – Пожалуй, я уже решил. Стена, которая отделяет кухню от актового зала, несущая. До потолка кухни идет кирпичная кладка, а выше – железобетонная конструкция. Мне это вполне подходит.
– Откуда такие подробности? – спросил немного удивленный Коваль.
Родион ухмыльнулся.
– Это моя работа. Я подрывник и в первую очередь должен хорошо разбираться в строительстве. То бишь в объектах. Мне, например, ничего не стоит сделать так, чтобы школа сложилась, как карточный домик.
– Ну так давай!
– Установка не та. Мы не на показательных выступлениях, и аплодировать нам никто не будет… А вообще жаль работать под дилетанта, хотя и толкового. Тикающие часики вместо электроники, строгие указания, никакой инициативы. – Родион посмотрел на часы. – Что ж, вернемся сюда не раньше одиннадцати вечера и покажем класс на уровне чуть ниже среднего.
Коваль засмеялся.
– Ты сказал «сюда»? Ты и эту школу хочешь поднять на воздух?
Кочетков даже не улыбнулся.
– Нет, я оговорился. Рванем только арабов. Поехали на базу, возьмем пластит и все необходимое.
Коваль, не заезжая в офис, выехал на Кольцевую и по дороге М2 направился в сторону Подольска.
Ночной сторож Овчинкин мирно дремал и даже не заметил, когда в школе отключили свет. Проснулся он от стука в парадную дверь, причем кругом была полная темнота.
– Елки-палки… – Сторож полез в тумбочку и достал карманный фонарик. Щелкнув выключателем, убедился, что надолго того не хватит. А в дверь продолжали стучать. Овчинкин направил желтоватый луч света на настенные часы: семь минут двенадцатого. Когда же свет-то успели отключить?
Качая головой, он снял с двери деревянную задвижку и вышел в вестибюль. Отсюда уже можно было говорить.
– Кто? – громко спросил он.
С улицы донеслись неприличные выражения, раздался громкий смех. Овчинкин развернулся, чтобы уйти. Тут его окликнули.
– Не обижайся, отец, к слову пришлось. Электрики мы, чуешь, что света нет?
Овчинкин с сомнением покачал головой и подошел ко вторым дверям поближе. Фонарь тускло светил яичным желтком, но сторож все же сумел разглядеть двух парней в серых комбинезонах и с чемоданчиками в руках; на головах были защитные каски желтого цвета.
Подняв задвижку, Овчинкин впустил гостей и, закрыв дверь, поспешил за ними.
– А чего света-то нет?
– Вот мы и пришли узнать. Проблема у вас, в школе. Можно мы на твоем столе расположимся?
– Так располагайтесь.
Парень развернул на столе какую-то электрическую схему, другой подошел к распределительному щитку. Через минуту первый сообщил:
– Я думаю, это в актовом зале.
– Ага. Или на кухне. Отец, ключи есть от актового зала?
– Как не быть? – Овчинкин открыл застекленный ящик и снял с гвоздиков два ключа. – Вот этот от кухни, а этот…
– Спасибо, – довольно грубо перебил его парень. – Не до разговоров нам, торопимся.
