– У меня есть варианты, но мне понравился этот, – с долей самодовольства ответил Рожнов. Он умело играл роль, видел себя как бы со стороны и не мог не любоваться собой. – Итак, запрос Воропаева подтверждает, что Ширяевой заинтересовались всерьез, а стало быть, заявления сначала Белоногова, а потом и Олега Шустова постепенно подтверждаются.
Перед Архиповой полковник грамотно отрабатывал визит Шустова. Махни он на все рукой, это выглядело бы подозрительно, так как Рожнов не сомневался, что Ирина доложила о визите командира спецгруппы вышестоящему начальству.
Он отложил в сторону копии документов из дела об изнасиловании, передал их Архиповой, а сам взялся за изучение бумаг, касающихся самоубийства Ширяевой. Это его действительно интересовало. Ознакомившись с заключением судебного медика, полковник, теребя мочку уха, надолго задумался. Ирина взяла со стола документы и внимательно прочла их.
– Все говорит за то, что судья действительно повесилась, – высказался полковник, – но довольно четко прослеживается ход расследования, при котором делается акцент на обнаруженном в квартире Ширяевой пособии по групповой психотерапии. Улавливаешь логику следователя прокуратуры? – спросил он. Спросил потому, что такой факт мимо опытной Архиповой вряд ли проскочит. И опередил ее.
Логика Маргелова выглядела убедительно, чему Рожнов не мог не порадоваться. Итак, почерпнутые из пособия знания подвигли судью к индивидуальному подходу или самолечению. Достаточно сложная книга дала ей лишь поверхностное представление о методах лечения, что способствовало душевному срыву, а затем подтолкнуло к мысли о самоубийстве. Нельзя забывать, что всему этому предшествовало трагическое событие, нанесшее Ширяевой душевную травму, которую та пыталась залечить с помощью сеансов психотерапии. Выводы следователя были подтверждены мнением эксперта-психолога, который не отрицал, что самолечение могло привести к самоубийству.
– Если следователь фабрикует дело, – ответила Архипова, – то он достаточно хорошо осведомлен о сеансах групповой психотерапии.
– Или, – добавил Рожнов, – по крайней мере, должен знать о существовании практического руководства в квартире Ширяевой. Иначе как объяснить столь короткие сроки, в которые уложилось следствие?
– Если только эта злосчастная книга не лежала в ногах умершей. – Ирина неотрывно смотрела на начальника.
Рожнов понял ее мысль. Насчет Архиповой он не ошибся, она действительно ловила все на лету.
– Так-так, посмотрим. – Он пробежал глазами несколько листов из дела и нашел то, что искал. – Ты совершенно права, книга была обнаружена в книжном шкафу при повторном осмотре места происшествия.
– Вот здесь следователь явно прокололся. Разговор по душам ничего не дает, а вот промашка следователя, заметь, Михаил, как документ может сослужить нам службу и принести ему вред.
– Это как повернуть, – заметил с улыбкой Рожнов.
Скорее всего, прикинул полковник, между первым и вторым осмотром произошли события, которые и натолкнули Маргелова на определенную мысль: он искал то, что хотел найти. Даже если этой вещи и не было в квартире судьи.
Интересно, подумал Рожнов, очень интересно. Как опытный следователь, он почувствовал, что они с Ириной не ошибаются. Осталось только, чтобы кто-то подтвердил их выводы.
73
Владимир Тетерин проснулся в своей кровати около восьми утра. Голова раскалывалась, однако он не собирался похмеляться. Выпил ледяного соку и вернулся в постель к подруге, с которой они жили вот уже около месяца. Тетерин сам себе удивлялся: так и привыкнуть можно.
Он лег на спину и тут же уснул. Ровно полминуты его дыхание было ровным, почти неслышным, но вот в его носоглотке словно что-то сломалось, и из нее стал вырываться громкий храп.
В первую или во вторую ночь сожительница разбудила его:
– Вова, ты храпишь. Перевернись на бок.
Тетерин поиграл желваками, прикидывая, попросить эту наглую телку убраться или лично выкинуть? В окно. Но ограничился лишь коротким замечанием:
– Еще раз разбудишь, получишь по тыкве, поняла?
Она слушала храп приятеля и подгоняла стрелки часов: скорее бы он проснулся и... убрался из квартиры.
Слава богу, у него нет физиологической привычки заниматься сексом по утрам, а только вечерами, когда он выпивает и затаскивает ее в постель. Обычно он пыхтел, словно таскал мешки с сахаром, заставлял ее кричать в кульминационные моменты, сам громко вскрикивал, минуту-другую отдыхал, потом перебирал кнопки пульта многоканального ресивера, отыскивая спортивные передачи. И снова пил, теперь уже не обращая на подругу никакого внимания.
Наконец Тетерин проснулся окончательно. Уходя из дома, подхватил со стола барсетку, бросил взгляд на девушку: пожалуй, пора ее выгонять, чем-то она уже начала раздражать. Он так и не определил, чем, скорее всего тем, что уже освоилась в его квартире, чувствуя себя хозяйкой. Один раз даже попыталась поцеловать его, когда он уходил. Вроде бы ничего особенного, но такое поведение обычной шлюхи ему не нравилось.
Живот под майкой колыхался, когда Тетерин сбегал по ступенькам. Яркое солнце брызнуло в глаза, он надел темные очки и провел рукой по волосам – от затылка ко лбу, чтобы короткие волосы встали ершиком.
Путь его был недолог, в пятидесяти метрах от подъезда стоял кирпичный гараж.
Тетерин прошел мимо вишневой 'восьмерки', стоявшей в двадцати метрах от гаража, и открыл первый замок – творение слесаря шестого разряда. На вид замок – так себе, но вот подобрать к нему ключ практически невозможно.
Сам Тетерин, конечно, отдавал себе отчет в том, что на его гараже достаточно одной защелки, чтобы
