Разгоряченная фантазия в этом месте круто поворачивала назад, к избиению. До полусмерти. Главное – унизить ее, дать понять, что он – мужчина.
Сволочь, обозвала мутантом, встретимся, мол, в женской колонии. А он не нашел ответа.
«Отыграюсь, – думал Кисин, – обязательно отыграюсь...»
Незамеченные, они пролеском вышли к заброшенному пакгаузу и через оконные проемы несколько минут наблюдали за путейским городком, состоящим из шести вагонов. От последнего вагона к будке деревянного туалета протянулось проволочное ограждение с сигнальными консервными банками. На небольшом отдалении стояла мрачная баня, сложенная из списанных шпал.
– Время удачное, – шепнула Ирина, продолжая наблюдать. Полдень, убогая улочка пустовала, не считая малыша в белой панаме, разъезжавшего на трехколесном велосипеде, дворняги, на минуту показавшейся из своей будки, и свободно разгуливающих по двору кур.
Но не только среди детей велосипед был самым распространенным видом транспорта – вдоль полотна с платформами проехали на велосипеде двое рабочих в спецовках.
Еще пара минут, и Ирина отошла от окна.
– Кто пойдет со мной?
Неожиданно отозвался Кисин:
– Я пойду.
– Отставить! – усмехнулась девушка, демонстративно оглядывая его грязную солдатскую рубашку и сапоги. Ее взгляд остановился на Трофимове: – Пойдем, Коля. Только поменяйся с Игорем оружием.
Заботин молча протянул пистолет, принимая от Николая «калашников».
– И будьте начеку, – предупредила Ирина, – в случае чего подайте знак. Мутант, ты умеешь кукарекать? – Она явно нарывалась на неприятности, но остановиться не могла. Смотрела в полыхнувшие злобой глаза солдата и читала в них неприкрытую угрозу.
«Ладно, сволочь, придет время, и я припомню тебе все», – его рука на цевье автомата побелела от напряжения. Он даже повел стволом, провожая Ирину взглядом. И все. Не мог не согласиться с тем, что ему трудно будет убить ее, почти невозможно. Причина крылась в том, что в этом случае беглецы снова потеряют человека, способного хладнокровно мыслить и руководить. С Ириной было спокойней. Если не брать в расчет ее пренебрежительные шуточки, она являла собой идеального лидера. Как и Сергей Каменев, она обладала способностью подчинить себе других.
И вторая причина, она крылась в отношениях между Ириной и Михаилом. Когда она целовала майора, в голове Кисина невольно родилась мысль о групповом сексе. На инстинктивном уровне он почувствовал себя очередным. Он возненавидел майора, который в то время не подыгрывал ей, а действительно потерял башню. Она свела с ума всех; и дело не в ее привлекательности – ее красоту только подчеркивали грязные джинсы, растрепанные волосы, заострившийся нос и бледные не накрашенные губы, –
– Коля, чего ты застыл на месте? Струсил, что ли?
– Нет. – Трофимов неопределенно пожал плечами, но с места не двинулся. У них не было другого выхода. Надо проникнуть в один из вагончиков, найти там какую-нибудь одежду.
– Нет? – переспросила Ирина. – Тогда загляни в ближайшее будущее. Я не верю в сказку о том, что кто-то там наверху распоряжается судьбами людей. Нет, парни, человек сам распоряжается своей судьбой. Думаешь, мы случайно оказались вместе в изоляторе? Нет, – Ирина покачала головой, – сами сделали так, чтобы оказаться там. Сами распорядились, чтобы вот сейчас быть рядом, вместе. Лично мне для этого пришлось совратить своего ученика. Не веришь?
– Верю. Ты даже майора соблазнила.
Ирина рассмеялась.
– В жилом вагончике может кто-то оказаться, – несмело сказал Трофимов. – Лучше будет, если один из нас проберется в город и купит там подходящие шмотки. Деньги-то у нас есть.
– Я пойду с тобой, – вновь подал голос Кисин, видя замешательство товарища. Он не знал, о чем думают остальные, кроме Ирины, которая, словно проверяя солдат, высказывала свои мысли вслух. Кое о чем могла сказать откуда-то взявшаяся у Трофимова робость. – Так что ты решила?
Нет, она была и осталась настоящей сукой! После первого ее слова Михаил буквально позеленел от злобы, а следующие слова еще долго доходили до его сознания.
– Отставить! – Ирина секунду-другую наслаждалась изумлением, которое вместе с обильным потом проступило на физиономии Кисина. Затем перевела взгляд на Трофимова. – Придется тебе, Коля, снова поменяться оружием. Теперь уже с Мишей. Он пойдет со мной. И отдай ему свою рубашку. – Ирина провела ладонью по волосам Михаила и неожиданно перешла на зловещий шепот: – Если у тебя на мой счет есть какие-нибудь мысли, выброси их из головы. Моргнуть не успеешь, как я выбью твои мозги, понял?
Кисин развел руками и округлил глаза: «Да что ты!»
– Прошу тебя: смени выражение лица. С такой рожей ты не напугаешь даже вон того малыша. – Ирина указала на мальчика, который развернул свой велосипед и покатил на нем в другую сторону.
2
Страхов позволил себе открыть глаза, когда шаги бандитов затихли в лесной чаще. Затем медленно, словно опасаясь, что за ним могли наблюдать, поднял голову. И только после этого задрал рубашку и рассмотрел рану. Ничего страшного. На животе на расстоянии пяти сантиметров друг от друга зияли две небольшие кровоточащие раны. Не задевая жизненно важных органов, пуля прошла едва ли не по касательной и застряла где-то за обшивкой дверцы.
Самое время порадоваться выпуклому брюшку. Он приложил к ранам носовой платок и с минуту смотрел, как ткань пропитывается кровью. Стараясь не делать резких движений, Страхов вынул из кармана рубашки сотовый телефон и набрал номер Селянина.
– Василий, ты еще дома? Отлично! Запоминай, где я буду тебя ждать.
