— Я… мы понятия не имели, кто вы… Мама ни разу не намекнула на это. Мы знали только одно: перед смертью она заставила нас пообещать, что мы с уважением отнесемся к трудному решению, которое ей пришлось принять. Она так и не сказала, в чем заключалось это решение. Не упомянула про дом. Даже не намекнула, что оставила его… — Пенелопа не закончила фразу.
— Своей другой дочери?
Последовало неловкое молчание. Оно было очень долгим, и я засомневалась, что кто-нибудь из нас дерзнет открыть рот. Подумала, что я так и буду сидеть, как дура, в своем брючном костюме, который тут же начал жать в паху.
Наконец Джейми обрел дар речи:
— Как по-вашему, что нам делать?
— Почему это должно меня волновать? Дом принадлежит мне. — Виски начало действовать, и я преисполнилась нахальства. Я сделала еще глоток, а потом одернула брюки.
— Но мы родились в нем.
— Однако пока я жила в нем, вы появлялись там не так уж часто. И, честно говоря, считали посещения матери делом обременительным.
— Это неправда, — сказала Пенелопа. — Я навещала ее часто, как могла. Не так легко приезжать из Уиклоу, когда у тебя двое маленьких детей.
— Но вы без труда делали это, когда хотели, чтобы я посидела с ними.
— Энни, я была вам очень благодарна.
— Вот и отлично. Мне бы не хотелось думать по-другому. Вы хотите мне сообщить что-нибудь еще? Я должна вернуться в офис.
— Энни, что бы вы ни думали о нас, это дом нашей семьи. Его должны унаследовать мои дети. Его построил наш прадед. В нем не жил никто, кроме Бичемов.
— В таком случае вы должны радоваться, что она оставила его мне. Традиция продолжается. — Я не смогла бороться с искушением. Встала и бросила на столик банкноту. — Это за мое виски. Пенелопа, передайте от меня привет детям. Ах, да… — Они напряженно ждали, что я скажу. — И Пеппе. Не забудьте про Пеппу.
— Так и ушла? И больше ничего не сказала? — Сандра смотрела на меня с обожанием.
— А что еще я могла сказать? Кроме того, я боялась удариться в слезы. А мне хотелось уйти с гордо поднятой головой. Не потеряв достоинства.
— А они тебя не окликнули? Я бы непременно сделала это, если бы узнала, что у меня есть сестра.
Я покачала головой.
— Им на меня наплевать. Их интересует только дом.
— Жалко, что я не пошла с тобой. Я бы сказала им в лицо все, что думаю.
— О, я уверена, что мы еще встретимся. Но их нужно слегка помариновать. Они действительно любят этот дом. Все, — задумчиво добавила я, вспомнив ошеломленный взгляд Джейми.
— Ты что, хочешь отдать его им? — испугалась Сандра.
До сих пор это не приходило мне в голову. Но чем больше я об этом думала, тем больше мне казалось, что в этом есть смысл. Пенелопа была права, когда говорила, что этот дом может стать жерновом на моей шее. Разве я могу позволить себе содержать такую громадину? Тем более что дом мне вовсе не нравился. От него у меня мурашки бежали по коже. По-настоящему я любила только свою комнату и сад. Но самым важным было то, что миссис Бичем завещала его именно мне.
Забавно, что никто из них не назвал меня лгуньей. Даже Франческа, которая обвиняла меня во всех смертных грехах — от мошенничества до убийства. Может быть, они знали о прошлом матери больше, чем казалось на первый взгляд?
Я не была уверена, что хочу это выяснить. Теперь я сильнее, чем прежде, ощущала себя Энни Макхью. Но не прежней Энни. Новой, улучшенной Энни. Той же самой, но другой. Более сильной. Более могущественной.
Я гордилась тем, что была Энни Макхью. Девочкой, которую беззаветно любили родители. Интересно, мог сказать то же самое кто-нибудь из Бичемов? Я знала, что их чуть ли не с младенчества отдавали в закрытые частные школы. А мои родители боялись отпускать меня даже в магазин на углу. О'кей, может быть, они чересчур опекали меня. Но это лучше, чем полное равнодушие.
Я не рвалась снова увидеться с Бичемами. Пусть ради разнообразия не поспят несколько ночей. У меня было слишком много работы в офисе, чтобы тратить на них время. Теперь моей главной заботой было агентство и его сотрудники. Именно их можно было считать моей семьей.
А Бичемы для меня ничего не значили. Я ничего не чувствовала даже тогда, когда Джейми смотрел на меня глазами печального оленя. Что касается Франчески, то я могла бы вызвать ее интерес только в том случае, если бы ела овес и ржала. Единственным более-менее нормальным человеком среди них была Пенелопа, несмотря на ее упорное стремление носить странные головные уборы. И жеманную манеру говорить.
Я решила, что с домом можно подождать. Он никуда не убежит. Естественно, мне придется платить за него какие-то налоги, но какой смысл беспокоиться раньше времени? Еще успею принять решение.
29. ЗАБОТЫ, ЗАБОТЫ, ЗАБОТЫ…
Отчет инспекторов о состоянии служебного здания напоминал сценарий Судного дня. Джерри и другие наниматели провели напряженное совещание с домовладельцем и тремя его адвокатами. После этого он ворвался в офис, как антихрист. Но Джерри не любил раскрывать карты и не торопился делиться услышанным со своими служащими.
— Ну, что там? — тревожно спросила его Сандра.
— Не спрашивай! — Он влетел в свой кабинет и тут же засел за компьютер, заставив нас задуматься, как скоро мы останемся без работы.
— Должно быть, новости хуже некуда, — мрачно предрекла Сандра. — Он отказался от кофе. И вместо этого выдул стакан солодового виски. Плохой признак. Тем более для меня. Я уже выбрала свадебный торт. А в субботу присмотрела роскошную фату. Клянусь богом, если агентство закроется, я брошусь в Лиффи.
Она понесла Джерри на подпись пару писем и через секунду вышла обратно. Лицо Сандры было пепельным, в руке дрожали неподписанные письма. Мы сбились в кучку вокруг нового охладителя воды и шепотом стали делиться своими опасениями.
Барни был единственным, кому хватило смелости войти в кабинет.
— Босс, ты должен все рассказать нам. Что, наша работа действительно висит на волоске?
Джерри изумился.
— Ваша работа?
— Ну, если тебе придется закрыть агентство…
— Я не закрываю агентство. Что это взбрело вам в голову?
— А где мы будем работать? Ребята из Интернет-кафе говорят, что здание вот-вот обрушится. Нам волей-неволей придется переезжать. Можно, конечно, по-упираться, но чем это кончится? Стоит проехать мимо какой-нибудь колымаге, как нас засыплет кучей битого кирпича. Нед из Интернет-кафе говорит, что после отчета инспекторов ему стали сниться кошмарные сны. И что, если мы не уберемся отсюда как можно скорее, перекрытия рухнут нам на голову.
— Никуда они не рухнут. Здание восстановят. Перестроят сверху донизу. Будет как новенькое.
— А где в это время будем мы?
— Переедем.
— Надолго?
— На шесть месяцев. Они предлагают нам временное помещение.
— Класс! Так что, проблема решена? — с облегчением вздохнул Барни.
— Нет. Разве что ты согласишься переехать в Суордс.
— В Суордс? Но ведь это самый север. А вся наша работа на юге…
— Вот именно. Поэтому я и отказался.
— И что теперь будет? — спросила я, остановившись на пороге.
