— А ты сам как думаешь?
— Думаю, что они хотели защитить тебя от чего-то, — предположил Джерри. — Помешать кому-то впоследствии раскачивать лодку. Энни, может быть, тебе следует довериться им? Зачем ворошить пепел после стольких лет? У тебя налаженная жизнь. Стоит ли ее усложнять?
— Я хочу знать, кто я такая.
— Энни Макхью, вот кто. Подруга Фионы. И, надеюсь, моя тоже.
— Хочу знать, чья я дочь, — упрямо сказала я.
— Энни, ради бога, ты осталась той же, какой была всегда. То, что какой-то дотошный клерк, копаясь в бумагах твоего отца, нашел ошибку, не означает…
— Секретарша. — Что?
— Это была секретарша, — мрачно уточнила я. — Та женщина, у которой возникли подозрения.
— Ладно, пусть будет секретарша. Но обнаруженная ею ошибка не мешает тебе до конца жизни оставаться Энни Макхью. — Джерри нахмурился. — В тебе самой ничто не изменилось.
— Нет, изменилось. Теперь я это знаю.
— Что ты знаешь?
— Что я не Энни Макхью. И что я понятия не имею, кто я такая.
— О господи, ты опять за свое… Ты прекрасно знаешь, кто ты такая. Тот же самый человек, которым была месяц назад. Ты сама ничуть не изменилась.
— Для толкового сыщика ты слишком плохо разбираешься в человеческой натуре.
— Послушай, Энни, можешь обзывать меня как угодно, но это ничего не изменит. Берни и Фрэнк Макхью были твоими родителями по всем статьям. Если ты хочешь узнать свои биологические корни, это твое дело. Лично я не стал бы тратить на это время.
Я похолодела.
— Иными словами, ты не хочешь мне помогать?
— Я этого не сказал. Просто не хочу, чтобы ты расстраивалась.
— Меня расстраивает незнание. К тому же мой внутренний голос продолжает нашептывать, что все это может оказаться ошибкой, опиской какого-нибудь глупого клерка. Может быть, в конце концов Берни и Фрэнк действительно были моими настоящими родителями. Может быть, записи врут.
— Энни, они не врут.
— Почему ты так в этом уверен? Джерри вздохнул.
— О боже, как мне не хочется говорить это… — Он шумно выдохнул. — Я… э-э… читал результаты посмертного вскрытия твоих родителей.
— Нет! Я не хочу этого слышать!
— Придется.
Я закрыла лицо руками.
— Все в порядке, — мягко сказал он. — В отчете написано, что Берни Макхью не могла родить тебя.
Я опустила руки.
— Как они это узнали?
— У нее была матка пятилетней девочки. Совершенно не развившаяся, — грустно сказал он. — Мне очень жаль, Энни, но она знала об этом всю свою жизнь. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Нет, я не понимала. К тому моменту я вообще ничего не понимала.
— У нее никогда не было менструаций. Никогда. Берни всегда знала, что детей у нее не будет. Извини.
Большинство людей краснеет от смущения, но Джерри бледнел. Он даже забыл следить за баром. Почему-то мне захотелось его утешить, хотя подобная перемена ролей была настоящим абсурдом.
— Джерри, это не твоя вина. Спасибо за то, что рассказал.
Он взял меня за руку, но я резко вырвалась.
Джерри не стал повторять попытку.
Я долго рылась в сумочке, прежде чем нашла древний носовой платок, который сунула туда еще в каменном веке. Потом начала водить им то по носу, то по глазам, пока не оказалась похожей на панду. Я никогда не пользовалась водоустойчивой тушью, а в то утро наложила ее на ресницы слишком много. Этот фокус часто помогал мне восстановить уверенность в себе. Но поскольку ресницы у меня тоже довольно жидкие, это не слишком меняло дело.
Последовало долгое молчание. Джерри потягивал свое пиво. Я обвивала пальцы платком, пока у меня не стало покалывать кончики от нарушения кровоснабжения. Еще немного, и у меня бы началась гангрена. Такое уж мое счастье.
Джерри протянул руку, размотал платок и отложил его в сторону. Мы дружно следили за кончиками моих пальцев, пока они не приобрели естественный розовый цвет.
— Твои старики переехали в дом на Фернхилл-Кресент вскоре после твоего рождения. Все соседи были убеждены, что ты их настоящая дочь. Никто их не разубеждал. Точнее, твои родители все это время морочили им голову. Говорили примерно следующее: «У нее характер бабушки». Или: «Когда эта девочка родилась, у нее были чудесные темные волосы». А одной соседке твоя мать рассказывала, какими трудными были ее беременность и роды.
Я тяжело вздохнула.
— А какими они были у моей настоящей матери?
— Роды?
— Почему она отдала меня?
— Это и есть самое странное. Почему женщина, состоявшая в счастливом браке, отказалась от совершенно здорового ребенка? Бичемы — семья обеспеченная. Очень чванливая. Серебряные столовые приборы и все такое прочее. Почему она отдала тебя? Энни, пойми: Бичемы — не нам чета. Они живут в другом измерении. Такие люди считают, что не обязаны отвечать ни перед кем. Я бы не стал с ними тягаться. Где ты возьмешь деньги, чтобы судиться?
— Кто говорит о суде? Я просто хочу знать, почему она от меня отказалась.
— Это только пока. Но как только ты начнешь копаться в прошлом, все изменится. Вернее, ты сама можешь измениться.
— Не говори глупостей.
— Энни, пойми, такие вещи развиваются по инерции. Никогда не знаешь заранее, чем это кончится.
— Я только хочу знать, кто я такая. Вот и все. Джерри снова следил за баром.
— А как насчет ее мужа? Мы не могли бы выйти на него?
— Думаю, могли бы. — Он усмехнулся. — Но для этого придется запастись лопатой. Он умер десять месяцев назад. Сердечный приступ заставил праведного судью предстать перед своим создателем.
— Он был судьей? — Это произвело на меня сильное впечатление.
— Верховного суда. Тяжелое бремя.
— Ты думаешь, что он был моим отцом? — напрямик спросила я.
— Понятия не имею. Я не могу поклясться даже в том, что являюсь отцом двух собственных детей.
Я изумленно заморгала и откинулась на спинку стула. — А вот и мой клиент. Я посмотрела на дверь, в которую только что вошел высокий седовласый мужчина. Его с энтузиазмом встретили две модно одетые девушки. Судя по тому, с какой любовью девицы смотрели на его морщинистое лицо, они могли быть его дочерьми. Но в таком случае его должны были арестовать, поскольку он с жаром принялся ласкать их обнаженные ляжки.
— Так их две? — спросила я Джерри.
— А еще говорят, что мужское либидо угасает с возрастом. — Джерри быстро щелкнул тем, что издали напоминало зажигалку. — Улыбнитесь, вас снимают для журнала «Кандид камера»! — Он злобно усмехнулся. — Проклятый старый ублюдок!
Я не смогла противиться искушению и решила наведаться по адресу, данному мне Джерри. Только взгляну и уеду, пообещала я себе, дожидаясь автобуса, который должен был довезти меня до Хейни-роуд, где проживала миссис Бичем.
