Мы раздели друг друга с лихорадочной поспешностью, потом он повалил меня на кровать и набросился с такой яростью, что я боялась развалиться на куски.
– Я готов задушить тебя, – процедил он. – Я сейчас оторву твою маленькую головку от этой упрямой шеи. Ты – ничтожество, потаскушка, безмозглая…
Я вонзила ногти в его обнаженную спину и вцепилась зубами в плечо. Лицо его исказилось от боли, он вздрогнул всем телом и вошел в меня.
– Испорченная девка…
Он сжал руки вокруг моего горла.
– … ты не берешь от меня подарков потому, что ты знаешь свою настоящую цену. Ты ничто, Элиза, – хрипел он, – мне надо было давным-давно скормить тебя акулам.
– Ты так и поступил, Гарт. – Его гнев заразил и меня. – Ты бросил меня акулам в человеческом обличье, но я выжила. Я вернулась из страны смерти, Гарт, и я заполучу тебя. Ты никогда не сможешь быть от меня свободным, Гарт. Никогда.
– Да мне на тебя наплевать! Кто ты мне? Никто! Бессердечная девка, раздающая свои прелести направо и налево бездумно и по дешевке!
Когда Саванна появилась утром с кофе, Гарт непререкаемым тоном заявил ей:
– Мадемуазель сегодня ни для кого нет дома. И выходить она не собирается. Понятно?
– Прошу прощения, Гарт, но я сегодня приглашена на чай и на музыкальный вечер. Саванна, пожалуйста, подайте мне мое кремовое платье и зонтик от солнца.
Саванна перевела взгляд с меня на Гарта.
– Да, сэр, – с готовностью ответила она. – Все, как вы говорите.
– Саванна, я тебя уволю! И Джорджу можешь передать то же самое.
Саванна игриво улыбнулась.
– Саванна, – сказал Гарт, – если ты сунешь сюда нос еще хоть раз, пока я не позову, я тебе его оторву. Ясно?
– Да, сэр!
– Какое ты имеешь право распоряжаться мной? – взорвалась я. – Ты получил то, за чем пришел? Так чего тебе еще от меня надо? Восхищения? Пожалуйста! Гарт, ты был великолепен! В Новом Орлеане ни один мужчина тебе в подметки не годится.
– Уж это тебе должно быть известно.
Гарт взял мою руку.
– Новое кольцо. Кто тебе его подарил?
– Не помню, – ответила я лениво, хотя это кольцо я как раз купила сама. – По-моему, Пьер Море. Оно тебе нравится?
Я погладила маленький венчик бриллиантов.
– А что ты ему за него дала?
– Ты думаешь, – запальчиво спросила я, отдернув руку – что я провела этот месяц во вздохах и стенаниях, сидя взаперти и выглядывая с балкона, не идешь ли ты, мой драгоценный Ромео? Да и не твое это дело, с кем я встречаюсь и для чего. Ты не имеешь права мне приказывать. Я не должна тебе ни цента.
Глаза его блеснули.
– Ты мне обязана всем. Я не стал бы… советовать тебе приобрести этот дом, если бы знал, что ты будешь принимать у себя в постели половину мужского населения города.
– Это мой дом и кровать моя, и я могу принимать в ней кого захочу, – сердито возразила я. – А если тебе что-то не нравится, можешь убираться восвояси.
– Я знаю, что мне делать, – усмехнулся Гарт.
– Ты наивен, Гарт, – засмеялась я. – Я не собираюсь посещать ежедневную мессу или глотать селитру, пока тебя нет. Ты не имеешь права контролировать меня.
– И могу, и буду, и, если надо, прикую тебя к себе на двадцать четыре часа в сутки. Я понимаю, чего ты добиваешься. Но не родилась еще та женщина, которая переиграет меня в моей же игре. Ты не заставишь меня ревновать, и я не стану твоим послушным рабом. Я заполучу тебя, женщина. На моих собственных условиях.
Мы ссорились и любили друг друга весь день и всю ночь. Когда он ушел, я чувствовала, что была близка к тому, чтобы сдаться и поклясться ему в верности. Но все же я не потеряла головы; я понимала, что я смогу победить, только если буду действовать с умом. Он будет моим, на моих условиях.
В тот же день, позже, Саванна объявила о нежданном визите:
– Она говорит, что ее зовут миссис Мак-Клелланд, мадам.
Саванна проводила миссис Мак-Клелланд в гостиную. На вид ей было около тридцати. Высокая, с хорошей фигурой и правильными чертами лица, обрамленного кукурузно-желтыми волосами, она была одета в модное лиловое платье и шаль, однако цвет был выбран явно неудачно: он придавал и без того бледной коже сероватый оттенок. Жена Гарта смотрела на меня с видом брезгливого превосходства.
– Я пришла сюда из любопытства, – грубо заявила гостья.
