церковными властями и в мае 1926 года посланы в лабораторию судебной медицины в Неаполе. Анализы показали, что это человеческая кровь.
В нашем веке кровоистечения не происходили, хотя мраморная плита по-прежнему окрашивается в красный цвет в дни празднеств в Неаполе. Для этого чуда раньше предлагалось такое объяснение: изменение цвета связано с изменениями теплового режима и влажности в церкви. Но оно оказалось неподходящим, что и выяснила группа ученых, приглашавшихся церковью в 1902 и 1927 годах. Эксперты не нашли ни малейших признаков того, что цвет меняется в зависимости от каких-либо атмосферных условий.
Сегодня чудо святого Януария продолжает озадачивать и ученых, и парапсихологов. Есть, впрочем, некоторые основания полагать, что в ближайшем будущем более концентрированные усилия итальянской научной общественности и парапсихологов приведут к постижению таинственного феномена. Доктор Губерт Ларчер, австрийский парапсихолог, написал в 1966 году книгу об этом чуде, в которой призвал к созданию научной комиссии по его изучению. В 1972-м два ученых из университета Неаполя предложили основать центр по исследованию загадочного явления, открыть для публики и соответствующим образом каталогизировать архивы неапольского собора (где хранятся некоторые документы, имеющие непосредственное отношение к чуду). Доктор Ганс Бендер, ведущий парапсихолог Германии, также внес предложение о созыве комиссии из физиков, химиков, психологов, теологов и парапсихологов. Некоторые ученые из Неапольского университета снова выказали интерес в отношении чуда, хотя никто пока не определил, что, собственно, должно представлять собой его изучение.
В то же время церковные власти сохраняют по отношению к чуду нейтралитет. Кардинал Урси, архиепископ неапольский, недавно напомнил общественности, что у церкви нет официального отношения к этому явлению. Он утверждал: «Периодическое разжижение крови, находящейся в двух чашах, которые хранятся в часовне святого Януария неапольского собора, представляет собой замечательное явление, которое всегда вызывало острый интерес и в то же время жаркие дискуссии и споры. Этот необычный феномен, ясно подтверждаемый многими документами за последние шесть столетий, происходит за рамками общепринятых законов природы и по этой причине считается чудесным. Тем не менее церковь, хотя и поддерживала культ, возникший в связи с ним, никогда не делала официальных заявлений по его поводу, оставляя ученым любую возможность для исследования, при условии сохранения неприкосновенности реликвии».
И до того времени, пока комиссия не разберется с загадкой разжижения крови святого Януария, это явление будет оставаться настоящим чудом.
«АРМАДА БОГОМАТЕРИ»
Что значит чудо? Благочестивые прихожане и простые люди обычно просто проецируют свои надежды и страхи на событие, которое, как им кажется, что-то означает. Любое происшествие можно трактовать как простое предупреждение о нависшей опасности или призыв к укреплению веры, к усилению почитания того или иного святого. В случае с «Мадонной Ареццо», происшедшем в Италии, одно местное чудо послужило началом восстания против оккупационной армии Наполеона. «Армада Мадонны», вначале победоносная, в конце концов навлекла на город большую беду.
Когда вы путешествуете по Центральной Италии, то на дороге к Риму, в 70 километрах от Флоренции, высоко на склоне холма перед вами возникнет маленький город Ареццо, увенчанный большим собором. Если вы зайдете внутрь собора суровой готической архитектуры, то обнаружите в массивной боковой стене портал, ведущий в просторную часовню, где над алтарем находится маленький образ Мадонны, благодушно взирающей вниз. Этот маленький терракотовый барельеф и есть главный герой нашей истории.
Едва покинув собор, вы окажетесь перед руинами бастионов, где когда-то стояла городская крепость; теперь руины только ограничивают поле для игры в боччи (итальянского варианта боулинга).
Строительство часовни началось в 1796 году, а в 1800-м армия Наполеона сровняла крепость с землей. Между этими двумя датами и разворачивалась наша драма.
Все началось 15 февраля 1796 года на небольшом постоялом дворе, который держало братство монахов-кармелитов. Терракотовая Мадонна, почерневшая от кухонного чада, тогда была вцементирована в стенку над камином харчевни. Этим вечером хозяйка харчевни – женщина по имени Домитилла – и несколько отставших от своих отрядов солдат, пришедших выпить монастырского вина, зажгли перед Мадонной свечу и встали на колени помолиться о прекращении землетрясений, которые тогда всерьез угрожали городу. Еще совсем недавно город трясло, и он жил в постоянном страхе. И вот когда все уселись перед образом, кто-то поднял глаза и обнаружил, что лик Богоматери неожиданно прояснился и посветлел. Другие видели, как «образ» даже открыл и снова закрыл глаза, в то время как третьи утверждали потом, что из глаз текли горючие слезы и вырывались золотистые искорки.
Посетители харчевни были уверены, что стали свидетелями настоящего чуда. Взволнованные, они выбежали наружу. Скоро постоялый двор заполнила толпа народа. Горожане кричали: «Вива Мария!» – и на звоннице зазвучали колокола. Даже епископ явился в харчевню. Как описывается в одной хронике, «он собирался прочесть людям проповедь, подобающую этому случаю, но его не услышали посреди гула толпы».
Новость быстро распространилась по сельской округе и ближайшим деревням; в полях мрак ночи прорезали огни от костров, зажженных людьми от охватившей их большой радости. Где не было колоколов, фермеры палили из мушкетов и поджигали шутихи. И в самый разгар этого благостного веселья земля перестала дрожать! Конечно, это было расценено как еще одно чудо.
Теперь вы имеете полное право заявить, что хозяйка харчевни и кучка горожан (может быть, находившихся уже слегка под хмельком), видевшие, как лик Мадонны побелел и как задвигались ее глаза, были отнюдь не самыми надежными свидетелями. Но это малое чудо было только началом целого ряда событий, чрезвычайно значимых для Ареццо, и не только Ареццо. Местное чудо выбросило невежественную толпу ремесленников и крестьян на арену истории. Как это все происходило, мы вскоре увидим, но сперва давайте взглянем, как развивались события за пределами местечка.
Чудо в харчевне было первым из длинной череды похожих событий, прокатившихся по всей Центральной Италии. Мадонны и распятия, казалось, вступили в некое соревнование, чтобы выяснить, кто из них способен на большее чудо, и свидетелей тому было множество.
Например, Мадонна собора Анконы открыла и закрыла глаза; икона «Мадонна деи Бьянки» в Монталчино проделала то же самое. В добавление к движению глазами фигура на распятии в Ливорно открыла и закрыла рот и, по словам некоторых, даже пошевелила руками. В Прато «Мадонна дель Джильо» заплакала и закровоточила. Во Флоренции «Мадонна виа дель Цилего» заставила расцвести засохшие лилии. В Риме чудотворных святых изображений было особенно много. Одна римская хроника сообщает: «Святые изображения Блаженной Девы Марии находили на улицах, и их чудеса – открывание и закрывание, а также движения глаз – потрясали почти всех тех, кто приходил на них посмотреть. Толпы, собиравшиеся у этих образов, были так велики, что потребовалось ввести военные части, чтобы обеспечить Мадоннам надлежащую им защиту».
Вероятно, самое замечательное в этом роде событие произошло в Сиене. Там люди валом валили в некую цирюльню поглядеть на старую, грязную картину, изображавшую, как считалось, «Горюющую Мадонну», которая, по слухам, испускала искры из глаз. Когда французы захватили картину и хорошенько ее очистили, то выяснилось, что вместо изображения святой Богородицы там – Клеопатра со змеей на груди.
Вдобавок к этой «эпидемии» чудес 1796 год ознаменовался вторжением в Италию французских войск. Итальянской кампанией молодой Наполеон Бонапарт начал свое завоевание Европы. Войдя в Италию, французы принесли туда три знаменитых слова: Liberte, Egalite, Fraternite. И что они еще импортировали – или, лучше сказать, предполагалось, что импортируют, – «демократию». Это была совершенно новая концепция политического устройства для Европы, хотя первое демократическое государство было основано за 20 лет до этого в Северной Америке. Французы вводили свободу религии, которую можно было воспринимать лишь как свободу от религии, по крайней мере от официальной, Римской католической церкви.
Когда и куда бы французы ни приходили, короны падали в пыль. Захватчики всерьез опасались
