К своей основной работе – обсуждению политических и территориальных положений мирного договора с Болгарией – комиссия приступила только в последней декаде августа.
Официальные поправки к проекту договора с Болгарией были получены в комиссии 21 августа. Но позиции ряда стран по наиболее важным статьям проекта выявились задолго до этого. Так, например, греческие претензии к Болгарии по территориальным вопросам были изложены в речи К. Цалдариса на пленарном заседании 3 августа. Премьер-министр Греции открыто потребовал аннексии болгарской Северной Фракии. Для Болгарии это означало бы потерю 10 процентов национальной территории с населением в 300 тысяч человек. Позднее Цалдарис эту позицию изо дня в день отстаивал в комиссии. Для советских делегаций в этих требованиях не было ничего неожиданного, и мы заранее готовились к тому, чтобы доказать их беспочвенность и в результате отвергнуть.
Первым греческие аннексионистские претензии подверг критике Д. З. Мануильский, выступая на пленарном заседании 14 августа. В самой комиссии на заседании 6 сентября с развернутым заявлением по территориальным вопросам выступил и я.
Начал я с аргументации о необоснованности греческого тезиса об «исправлении границы» по «стратегическим соображениям». Удовлетворение греческих притязаний, отмечал я, привело бы к существенной передвижке границы Греции на север, в результате чего она оказалась бы в 95 километрах от болгарской столицы Софии и всего в 35 километрах от Пловдива – второго по величине города Болгарии. Таким образом, «стратегические соображения» греческой делегации сводятся, по существу, к тому, чтобы сделать основные экономические и политические центры Болгарии стратегически уязвимыми. Свои доводы по этому вопросу я завершил следующим заявлением: «По мнению советской делегации, такие претензии греческого правительства совершенно не соответствуют целям и задачам Мирной конференции, ибо они не только не способствуют созданию устойчивого мира на Балканах, но, наоборот, подрывают его основы и потому не могут подлежать удовлетворению. Советская делегация, исходя из вышесказанного, будет возражать против принятия предложений греческой делегации».
Перейдя затем к рассмотрению болгарской поправки к этой же статье проекта договора, я сказал:
«Советская делегация считает эту поправку заслуживающей серьезного внимания. Вместе с этой поправкой болгарской делегации статья первая имеет следующий текст: «Греческие границы, как они показаны на прилагаемой к договору карте (приложение № 1), будут границами, которые существовали на 1 января 1941 года, за исключением греко-болгарской границы, которая будет границей, установленной Бухарестским договором от 10 августа 1913 года». Принятие этой поправки болгарской делегации устранило бы историческую несправедливость, допущенную в отношении болгарского народа».
Я имел в виду вот что.
Во время Балканской войны 1912–1913 годов болгарская армия продолжала дело освобождения болгарской территории, которое было успешно начато в 1877–1878 годах русскими войсками, действовавшими совместно с болгарским ополчением. Освобожденная ценой огромных усилий, Западная Фракия была включена в состав Болгарии, что было закреплено Бухарестским мирным договором, под которым наряду с подписями представителей Сербии, Румынии и Болгарии стоит также и подпись представителя Греции. Этот исторический акт давал Болгарии жизненно важный для нее естественный выход к Эгейскому морю.
Напомнив комиссии эти факты, я не преминул подчеркнуть, что исторические права Болгарии на Западную Фракию были настолько бесспорны, что даже греческие правящие круги перед Бухарестской мирной конференцией были готовы идти на дополнительные территориальные уступки Болгарии. Тогдашний премьер-министр Греции Элефтериос Венизелос, например, предлагал, по собственной инициативе, установить границу Греции поблизости от Салоник, предоставляя тем самым Болгарии не только Западную Фракию, но также районы городов Драма, Кавала и Сере, расположенные к западу от нее.
В 1919 году страны Антанты по договору в Нейи отторгли от Болгарии Западную Фракию. Советский Союз не участвовал ни в Мирной конференции в Нейи, ни в последующих конференциях, принимавших решения по поводу этой важной области. В связи с этим я заявил:
«Советский Союз никогда не одобрял этих решений и не присоединялся к ним, в силу чего Советское Правительство не считает себя связанным этими решениями, которые оно рассматривает как несправедливые в отношении Болгарии. В определении своей позиции на данной конференции Советское Правительство руководствуется соображениями восстановления исторической справедливости и с сочувствием относится к стремлению Болгарии возвратить отнятую у нее область, столь важную для нее по своему значению, как естественный выход к Эгейскому морю».
Процитировал я здесь не все, а только некоторые из фактов и доводов, приведенных в моей речи.
Территориальный вопрос был центральным в работе комиссии, ему была отдана львиная доля всех дискуссий, подчас очень пылких. Представители трех советских делегаций при содействии делегаций Югославии и Чехословакии последовательно и настойчиво вскрывали аннексионистскую сущность греческих претензий и добивались их отклонения. Делегации же Англии и США, к которым присоединились три делегации британских доминионов, наоборот, всецело их поддерживали. Что касалось болгарской поправки о Западной Фракии, то указанная пятерка делегаций, не говоря уже о греческой, с самого начала приняла ее в штыки. Привлекши на свою сторону Францию, они в конце концов большинством голосов отклонили предложение Болгарии.
Тем же большинством они протащили решение передать греческую поправку о «стратегическом исправлении границы» на рассмотрение военной комиссии, рассчитывая на то, что последняя сумеет как-то обосновать ее. В наказе, данном военной комиссии, выражалось пожелание рассмотреть греческую поправку «с чисто военной стороны с особым учетом степени безопасности, которая явилась бы результатом передачи Греции естественных укреплений, главных оборонительных позиций, необходимой глубины для оборонительных стратегических передвижений, коммуникационных линий». Это была форменная подсказка для действий военной комиссии. Однако последняя отказалась заниматься несвойственным ей делом, резонно заявив, что территориальные вопросы в ее компетенцию не входят.
Возвращенная без замечаний в комиссию по Болгарии, греческая поправка была подвергнута дополнительному обсуждению и 2 октября поставлена на голосование. Результаты его были таковы: за – Греция и Южно-Африканский Союз, против – СССР, Украина, Белоруссия, Югославия, США, Франция, Австралия, воздержались – Индия, Англия, Новая Зеландия. Затем комиссия подавляющим большинством голосов, включавшим голоса представителей Англии и США, одобрила статью первую в редакции Совета министров иностранных дел, предусматривавшей сохранение нынешней греко-болгарской границы.
При тогдашней международной обстановке и при сложившемся на конференции соотношении сил на иной исход было мало надежд. Однако постановка вопроса о возвращении Западной Фракии Болгарии все же сыграла определенную положительную роль, послужив действенным противовесом аннексионистским поползновениям греческих представителей.
Из других вопросов, обсуждавшихся в комиссии, следует упомянуть об австралийской и английской поправках к статье второй проекта, предусматривавшей гарантии прав человека и основных свобод. Австралийская поправка клонилась к тому, чтобы создать некую зацепку для внешнего контроля за выполнением этой статьи, что вело к ущемлению государственного суверенитета Болгарии. В том же направлении вела и английская поправка об охране прав представителей национальных меньшинств. 17 сентября в выступлениях П. И. Ротомскиса по австралийской поправке и в моем – по английской было достаточно убедительно доказано, что обе эти поправки, фактически ничего не добавляя к проекту, в то же время давали повод для вмешательства во внутренние дела Болгарии. Нашу аргументацию поддержало еще несколько делегаций, после чего обе поправки были большинством голосов отвергнуты.
Принятием 2 октября решения по статье первой работа комиссии практически завершилась, а одобренные ею статьи проекта были представлены в президиум конференции для их утверждения на пленарном заседании. И тут произошел казус, характерный для злокозненной процедурной тактики западных делегаций. На пленарном заседании, обсуждавшем договор с Болгарией, английская делегация, голосовавшая в комиссии за одобрение статьи первой проекта, неожиданно изменила позицию и воздержалась от одобрения статьи. Ее примеру последовали еще 11 делегаций, также воздержавшихся. В результате конференция так и не приняла никакого решения по этому вопросу.
