Прислонившись щекой к двери ванной, она кивнула себе и с максимальными предосторожностями повернула ручку. В щелочку был виден край ванны, высокая пена над ним и руки Элизы, которыми та «дирижировала». Это означало, что бабушка в наушниках залегла в ванной часа на полтора — послушать оперу.
Вернувшись в спальню, Лера отметила, что бабушка обновила мебель и вообще все переставила. Сначала она никак не могла вспомнить, где же сейф, потому что сразу после его установления в специально продолбленную нишу Элиза замаскировала дверцу отличной копией Пикассо. Не обнаружив «Любительницы абсента», Лера заглянула под несколько фотошедевров. Дверца была под изображением женщины в военной форме образца начала двадцатого века с ромашкой в одной руке и папиросой в другой.
К делу! Лера открыла рюкзак, вытащила косметичку, достала ватный тампон. Осмотрев дверцу, она кивнула — сейф тот же, старый. «Не супер-бог-весть-что, — как им доверительно объяснил продавец сейфов, — но для бытового пользования вполне пригоден».
Лера вспомнила, что Элиза засомневалась, увидев кнопочную систему набора шифра, и привела свой аргумент — на кодовом замке подъезда уже через полгода любой бомж найдет нужные цифры из-за затертостей, но продавец, сияя довольной улыбкой, с готовностью описал сложный состав лака, покрывающего кнопки и надежно предохраняющего их от малейших затертостей. Элиза все равно хотела «с вертушечкой, как в кино показывают». Оказалось, что все имеющиеся в наличии сейфы с «вертушечками» предусматривают дополнительный замочек с ключиком. «Тебе придется не только помнить пять цифр кода, но еще и место, где ты запрячешь ключ», — разъяснила Лера, указывая на явное преимущество кнопочной системы — после набора шифра раздается щелчок, дальше нужно только повернуть ручку и… дверца откроется.
Засунув в одну ноздрю тампон, Лера достала из рюкзачка плотный пластиковый пакетик с застежкой, а из него — кусок кембрика сантиметров в тридцать длиной. С момента засовывания тампона она дышала открытым ртом — медленные вдохи и выдохи, которые сменялись более короткими и интенсивными. Подтащив к дверце сейфа пуфик, Лера встала на него коленками, осторожно вынула из правой ноздри вату и засунула ее в левую. Затем, вставив в свободную ноздрю кончик мягкого кембрика, она поднесла другой его конец к выпуклым кнопкам. Закрыла рот и втянула быстрыми вдохами воздух четыре раза — с единицы до четырех. Легкие наполнились, Лера наклонилась и выдохнула ртом. Повторила процедуру, проводя кончиком кембрика по кнопкам с цифрами от пятерки до восьмерки. Наклонилась, выдохнула ртом, опять втянула воздух через пластиковую трубочку с девятки и нуля. Вытащила из правой ноздри кембрик, из левой убрала вату, подышала носом глубоко и расслабленно. Достала из рюкзака блокнот с закрепленной в нем маленькой металлической ручкой и новый ватный тампон. Сначала она записала в блокнот пять цифр, потом засунула в правую ноздрю тампон, в левую — кончик кембрика, подышала ртом и повторила всю процедуру всасывания запаха с кнопок.
Сравнила записанные в блокноте цифры с теми, что унюхала левой ноздрей, и удовлетворенно кивнула. Спрятала кембрик в пакет с застежкой, тампоны убрала в наружный карман рюкзака и задумалась. Пять цифр… Чтобы перебрать все варианты…
— Факториал… Нужно перемножить пятерку на четверку, потом результат — на тройку, потом — на двойку и на единицу… — сказала Лера сама себе и задумалась. — Сто двадцать, — кивнула она. — Сто двадцать вариантов набора цифр!
После третьего неправильного набора где-то на пульте в отделении милиции сработает сигнализация — Элиза для экономии совместила сейф и сигнализацию входной двери.
Сто двадцать вариантов. Через сколько времени приезжает наряд милиции после срабатывания сигнализации? По рекламе — так вообще через пару минут. Лера прошлась по спальне. Странный какой запах на кнопках! Вообще-то она унюхала там еще несколько запахов, довольно старых, вероятно, Элиза иногда меняла код. Просмотрела на стойке у зеркала выставку флаконов и пузыречков, понюхала воздух над ними, выбрала один. В виде огромного стеклянного носа. «Дали». Значит, сейчас у Элизы «художнический» период жизни. Допустим, милиция появится через пять минут после того, как трижды неправильно набрать код сейфа. Значит, нужно за четыре минуты сто семнадцать раз ткнуть указательным пальцем в пять кнопок (Лера исходила из полной невезухи — когда нужный вариант набора окажется по закону подлости последним), а потом еще секунд за сорок осмотреть содержимое сейфа. Тогда двадцать секунд останется на трогательную встречу с бабушкой в ванной.
Она вернулась к сейфу. Потыкала в воздухе над кнопками в пять цифр. Еще потренировалась. На лету получалось вообще секунды полторы. Учитывая нажим… Она постучала пальцем в ковер, имитируя быстрый набор пяти кнопок. При максимальной концентрации внимания можно вполне уложиться в две секунды для каждого набора. Лера еще подумала — не составить ли на бумаге схему последовательного изменения по одной цифре, но потом не стала. Было бы, конечно, удобно, но только для двоих. Один нажимает, один диктует наборы. Почему-то она вдруг подумала о Гоше Капелюхе. Интересно, что бы он выбрал — нажимать или называть цифры? И поняла, что она его в этот момент
Итак, сто семнадцать наборов за две секунды, плюс по секунде — ожидание щелчка, итого… Больше двухсот секунд. А это больше четырех минут. Но — делать нечего!
И совершенно невозможно себе представить, что девочка Лера ни на секунду не задумалась — что ей делать, если вдруг в спальню войдет Элиза. Или ворвется взвод бравых спецназовцев… И тем не менее!.. Тем не менее. Для Леры это не было беспечностью, она просто не представила это, потому что совершенно не знала, как может повести себя бабуля или милиция, и не собиралась даже думать на эту тему. Девочка Лера очень хорошо умела перемножать, делить и возводить в степень цифры и представлять в подробностях, как они выстраиваются в нужном сочетании ответа, и получала от этого большое удовольствие, но вот Элиза, милиция…
Совершенно спокойная, она набрала первую комбинацию из пяти цифр меньше чем за две секунды. После третьей комбинации щелчка не последовало. И после сорок четвертой. Потом Лера перестала считать комбинации, а прокручивала, вертела, переставляла местами в уме 1, 4, 7, 9 и 0, опережая движения руки, пока вдруг не раздался щелчок, такой мощный, что дверца сейфа чуть дернулась. Одновременно со щелчком зазвонил телефон. Схватившись за ручку, Лера ее опустила, и первое, что она увидела на полке…
Это был пистолет. Не такой, как у Попакакиса, больше размером. Он лежал, одинокий, на совершенно пустой полке! На нижней под ним полке лежала прозрачная папка, в которой оказались документы на квартиру, на загородный дом и… еще на одну квартиру — в Лондоне. Следующая папка — акции, еще акции, два листа — список женских фамилий с телефонами и непонятными цифрами. Телефон звонит опять! Фотографии девушек с номерами. Больше ничего. Лера вскочила с ковра, забросила папки обратно, захлопнула дверцу сейфа. Картина не закреплялась, Лера поставила ее на пол под сейфом и бросилась к ванной.
Пена
Элиза сняла наушники, потянулась к лазерному плееру, чтобы выключить его, да так и застыла с протянутой рукой.
— Детка! — крикнула она так радостно, что Лере стало стыдно. — Откуда?! Как ты хороша! Кто стриг? В Москве? Нет, постой, дай угадаю — Гамек из Праги, правильно? Ты была в Праге? Давно? Дай же мне тебя обнять, нет, постой, я вся в пене, лучше дай полотенце.
— Ба-буш-ка, — громко продекламировала Лера, — у нас проб-ле-мы.
— Сейчас ты все мне расскажешь, и мы решим любые проблемы! — Элиза встала в ванне и взяла у Леры полотенце.
В дверь настойчиво позвонили.
— Ах, как некстати! — заметила на это Элиза, даже не представляя себе, насколько это некстати. — Кто бы это мог быть?
