После многих лет работы Фрай выпускает обобщающий труд по проблемам Сионских протоколов, который становится своего рода справочником для всех интересующихся этим документом.[402] В книге впервые были опубликованы показания первого публикатора Сионских протоколов Ф. П. Степанова и приложен портрет Нилуса.
В 1922 году вся Германия была взбудоражена сенсационным обвинением известного германского монархиста графа Ревентлова в адрес еврейского писателя О. И. Гинцберга, выступавшего под псевдонимом Ахад Гаам. Ревентлов объявил Гинцберга участником тайных совещаний еврейских заговорщиков и назвал его в качестве соавтора Сионских протоколов. По сообщению немецких газет, Гинцберг грозился привлечь графа к суду за клевету. Готовился грандиозный процесс. Как писала газета «Еврейская трибуна» (1922. N112), «лучшие представители немецкого еврейства окажутся на этом процессе рядом с Ахад Гаамом». Однако в самый последний момент еврейский писатель забрал свой иск. Оказалось, что в своих обвинениях Ревентлов опирался на материалы статьи французской исследовательницы Л. Фрай «Автор протоколов Ахад Гаам и сионизм».[403]
Что же вынудило Гинцберга отказаться от своего иска?
Обширная статья Л. Фрай, которая приводится мною ниже, дает ответ на этот вопрос и заслуживает самого внимательного изучения.
С тех пор как появилась знаменитая книга, известная под названием «Протоколы сионских мудрецов», быстро распространяющаяся по всем странам, были сделаны не только намеки, но категорические утверждения, будто бы создателем сатанинского плана, описанного в этой книге, был Теодор Герцль. Его же, стоявшего в течение нескольких лет во главе сионистского движения, называли и основателем всего «сионизма».
Появление «Протоколов» вызвало большой шум среди вожаков еврейства, называвших их ложным, поддельным документом. Особенно громко вопили Люсьен Вольф и раввин Стефен Уайз. Уже тогда для некоторых казалось странным, почему среди общего крика ни одного голоса не поднялось в защиту Герцля против возведенного на него обвинения в составлении «Протоколов». Особенно приходится удивляться, что молчали такие ближайшие друзья Герцля, как Макс Нордау и профессор Рихард Готхейль.
Из последующего читатель увидит, что, хотя «Протоколы» и действительно еврейского происхождения, но никак не могут быть приписаны авторству Герцля.
Каждый, кто внимательно изучил содержание «Протоколов», не может не отдать себе ясного отчета в том, что он имеет перед своими глазами определенную программу действий, тщательно и систематически выработанную во всех подробностях. Кроме того, изучение «Протоколов» приводит нас к следующим заключениям:
Книга «Протоколов» есть перевод с древнееврейского языка. Такое мнение подтверждается экспертами, исследовавшими книгу. Еще более веским доказательством являются свидетельства людей, живших в Одессе в 1890 году и видевших этот документ, написанный на древнееврейском языке, в руках евреев жителей Одессы и даже державших его в своих руках.
«Протоколы» должны были быть произведением человека, фанатически увлеченного идеей еврейского национализма или, точнее говоря, иудаизма в его националистическом понимании.
Автор выказывает исключительные дарования и совершенно выдающийся ум, его труд должен быть назван дьявольски гениальным.
Ненависть против «гоимов», т. е. против всех неевреев, в той форме, как она проявляется в «Протоколах», указывает на то, что автор их был последователь националистической школы, которая в идее иудаизма еще со времен Моисея проповедовала ненависть и презрение к неевреям и развивала теорию об избранничестве еврейского народа и его предопределенном владычестве над всем миром.
Если эти четыре характерные черты применять к личности Герцля, то сразу чувствуется фальшь предположения о том, будто бы он мог быть автором «Протоколов».
Герцль не знал древнееврейского языка, а следовательно, он не мог написать «Протоколы» в оригинале. Тот факт, что документ, доставшийся в руки Нилуса, был написан по-французски и что на этом же языке он был прочитан несколькими членами Конгресса 1897 года, очень просто объясняется тем, что некоторые сионистские главари, в числе которых были Герцль и Макс Нордау, не знали древнееврейского языка.
Герцль никогда не был последователем того еврейского национализма, который в течение веков проповедовался раввинами и мудрецами Израиля, каковыми, например, были Шаммай, Акиба, С. Бен-Иохай, Абарбанель, Маймонид, Мендельсон, Мозес Гесс.
Несмотря на блестящие свои умственные дарования, Герцль все же никогда не достигал гениальности.
Большую часть своей жизни он был евреем западным, «ассимилированным», и никогда не исповедовал беспощадной ненависти к неевреям.
Главой сионистского движения Герцль был провозглашен не раньше как на Конгрессе 1897 года, а между тем по всем признакам автор «Протоколов» чувствовал себя признанным вождем уже в то время, когда писал свой труд.
Как бы старательно этот человек ни проповедовал и ни применял на практике в своей жизни начало безличности, с какой бы скромностью (или осторожностью) ни укрывался еще и сегодня за тенью Герцля, его необходимо вывести на сцену и показать при полном свете.
В частной жизни этот человек называется Ашер Гинцберг, а среди своего избранного народа он известен под названием Ахад Гаам. Это древнееврейское слово означает «единый среди народа» (см. «La Vieille France».?205).
Было бы, однако, большим заблуждением вывести из всего сказанного заключение, будто бы Ашер Гинцберг есть единоличный творец мыслей, выраженных в «Протоколах Сионских мудрецов». Этой заслуги за ним не числится. Вот как по этому поводу говорит один из его последователей:
В дальнейшем изложении мы должны ознакомиться с самой личностью этого Ахад Гаама, затем изучить
