Дикость ситуации меня забавляет. Вот сидим мы, со стороны – средних лет глава семейства, его сестра на выданье и подчиненный по работе. Едим поджаренное на мангале мясо, чтобы через час, когда наши языки развяжутся от вина, начать обсуждение тех же тем, что царят за всеми столами в такое время при таких обстоятельствах.
При этом мы с Игорем, на секундочку так, продаем наркотики. Мы самые страшные враги общества наряду с террористами.
Тая молчит почти всю дорогу и усиленно давит в мою сторону косяка. Я ощущаю кожей облако ее плотного, почти зудящего в воздухе внимания. Я кажусь себе сладким пирогом, выставленным в витрине. Вернер тоже не пытается ломать хозяина, скорее наслаждаясь неловкой ситуацией, чем комплексуя от нее. Время от времени мне кажется, что он с трудом сдерживает смех.
Все мои попытки вовлечь в разговор Таю кончаются провалом – девушка отвечает односложно, каждый раз переспрашивая. Наконец не выдерживает Игорь:
– Тая, что ты молчишь постоянно? Развлекай теперь гостя! Не хочешь общаться – чего ты тогда позвала его? Твоя же идея была, что ты сидишь, воды в рот набрала?
Тая заливается пунцом, вскакивает и – естественно – бросает салфетку на стол.
– Как… ты… Игорь, я же просила…
Развернувшись на каблучках, Тая убегает в дом, а Игорь смотрит ей вслед, и чего нет в его взгляде, так это чувства вины. Ситуация его по-прежнему забавляет.
Когда мы остаемся за столом вдвоем, молчание становится комфортным. Тот случай, когда не надо вбрасывать в едва тлеющий разговор новые темы, лишь бы избавиться от неудобняка, и поглядывать украдкой на часы, прикидывая, как смыться, не обидев хозяев.
– Пригласи ее куда-нибудь. В кино, или куда вы там ходите, – говорит Вернер и молниеносным хлопком размазывает прилипшего к шее комара.
– Хорошо.
– Если не хочешь, не надо. Это не по работе, личная просьба.
– Без проблем.
– Она замкнутая немного, хочу ее проветрить. А то сидит дома, как… как не знаю кто, короче.
– Хорошо, договорились.
Я замолкаю и снова погружаюсь в шашлык. А что мне надо было делать, отказаться? Это было лишь завуалировано под просьбу, Вернер не умеет просить. Через пару минут, заполненных звоном ножей и вилок о фарфор тарелки, зудением мошкары и ревом труб далекого сухогруза, Вернер промокает губы льняной салфеткой, выбивает из пачки сигарету – он курит «Кэмел» – и спрашивает:
– Ну, ты как вообще, Денис, доволен?
– Да, нормально все. Очень вкусно.
– Да я не про жратву. Собой, жизнью?
– Прости, я не понял.
– Как у тебя внутри все складывается? Нет, я тобой доволен, просто когда ты слишком вовлекаешься в работу, ты иногда принимаешь процесс за результат. То есть что я хочу сказать – когда ты только начинаешь чем-то заниматься, ты делаешь это ради конкретной цели. А цель все отодвигается и отодвигается, и – о-па – однажды обнаруживаешь, что у тебя совсем другие приоритеты. Что занимаешься тем, что тебе не нравится, и ненавидишь свою работу, а вместе с ней и себя. Поэтому я спрашиваю Денис, ты ничего не хочешь поменять? Тебе не надоело? Ты доволен?
Я не могу поверить в то, что он задает такой вопрос, поэтому не сразу отвечаю, а когда прихожу в себя, меня только и хватает на:
– Нет. Недоволен.
– Правильно, – продолжает Вернер, кивая, словно получив подтверждение своим выводам, – потому что не своим делом занимаешься. Вот Крот твой… Он осел, конечно, но это – его. Он кайфует. Для него даже не столько бабки важны, сколько движение само по себе. А ты… Не твой масштаб. Уходить тебе надо с пушинга.
Отупение. Моя первая реакция на хорошие новости. Их было не так много за мою жизнь, но реакция всегда одна и та же. Я не впадаю в истерию, не вспрыгиваю с криком «Йес-с-с!», потрясая в воздухе кулаком – я отупеваю на несколько секунд, словно боясь поверить.
– Спасибо, Игорь, – мои глаза щиплет, я часто моргаю, – спасибо. Я… не знаю, что говорить. Я каждое утро просыпался, и на меня падало это…
Я сбивчиво благодарю Игоря, все еще не в силах поверить счастью, а он улыбается и прикуривает новую сигарету от предыдущей, а одновременно ищет глазами пепельницу – и не находит, а я так благодарен ему, что готов сожрать окурок. Если бы у меня был хвост, я бы им завилял.
– Не торопись благодарить, ты еще не видел ничего, – бросает Игорь, вжимая окурок в край тарелки, – поехали.
– Как?.. Куда?..
– Поехали, поехали… – с хитрой улыбкой тянет Вернер и пружинистой походкой направляется в сторону дома, на ходу вытирая пальцы о парусиновые штаны. – Я сейчас, в туалет забегу.
Я остаюсь сидеть. Похоже, с радостью я поторопился. Мои ощущения сейчас схожи с чувствами ребенка, который полчаса разворачивал бесконечные яркие обертки подарка, чтобы обнаружить дешевую хлопушку.
В горле сворачивается предательский комок. Из окна кухни на меня смотрит Тая. Когда я поднимаю голову, она смущенно теряется за шторой.
