международных (Замбия, Индия) программ.
Лететь в Валхаллу, разумеется, не было никакого смысла, поэтому Милан установил не самую высокую скорость флаера. К тому же индикаторы показывали, что запасы плутония в капсуле реактора тают, и очутиться посреди ночи на безлюдном побережье, ожидая продавца топлива, не хотелось.
Так что прибыл в Форт-Нуэво он вовремя, так, словно летел из столицы. Упаковка с диском лежала в застегнутом кармашке рубашки – Милан засунул добычу в пакетик из-под другого, музыкального диска с пугающим названием готической группы по черному фону.
День протекал как обычно – в диагностировании неисправных машин, вот только Света несколько понервировала Милана, когда часов в десять утра захотела сорваться из Валхаллы и прилететь в Нуэво за диском. Слушая ее голос, что Милан почти забыл собственные вечерние размышления, но все-таки настоял на переносе встречи.
– Послушай, дружище, – оживленно заявил Шмулик, когда Милан отключил телефон. – Я тут между делом поиграл с параметрами твоего личного магнитного поля…
– Зачем это? – озадачился Милан.
– Ну как же! – «Эксперт» в это время опять возился с флаером Шмулика, делая вид, что ковыряется в приборной панели, хотя и так уже знал, какой именно контакт нуждается в замене. – Ты ведь каждый день по два раза через «ворота» проходишь. А у них чувствительность такая высокая, что твое поле для аппаратуры – что солнце для воска.
– Что за чепуха? Какой еще воск?
Милан почти выбрался из флаера и сел перед Шмуликом, хмуро глядя на него снизу вверх. Тот прищурился, разом потеряв свое наигранное оживление, и мельком оглянулся назад, на стену офиса. Егор в это время был занят телефонным разговором и не смотрел в их сторону.
– Не тормози, парень, – сказал Шмулик. – На входах в здание стоят датчики электромагнитного поля. И когда ты утром приходишь на работу, твои миллитесла записываются в память корпоративного сервера. Не знал, что ли? И если вечером это значение будет отличаться от утреннего хотя бы на десять процентов, тебя распотрошат до последней тряпки, но отыщут предмет, который ты пытаешься вынести.
– Зачем ты мне это рассказываешь? Давай покороче, работа не ждет.
Шмулик еще раз обернулся, затем взял гравитационный щуп и стал водить им по корпусу флаера. Непонятно было, то ли он жалеет о том, что начал разговор, то ли злится на тупоумие собеседника.
– Значение твоего поля так велико, что магнитные метки на деталях утонут в нем, как таракан в молоке. Ты сможешь утащить отсюда никому не нужные штуки, потом я продам их, а денежки поделим пополам. Годится?
– Не годится, – холодно проговорил Милан. – Во-первых, я подписал договор о материальной ответственности. А во-вторых, когда этих деталей хватятся, всем будет очевидно, что украл их я.
– Тут полно неучтенного хлама, – не сдавался Шмулик, но уже без особой уверенности. Кажется, он начал всерьез злиться, потому что щуп в его руках как-то угрожающе завибрировал. Милан ощутил, как гравитационное поле волнами истекает из наконечника прибора, шевеля волоски на коже. – Его годами снимают с клиентских машин, чтобы когда-нибудь отправить в переплавку. Ну, согласен?
Тут Василенко закончил общаться по телефону и встал, чтобы размяться, а заодно обойти вверенный ему участок. Шмулик сквозь зубы чертыхнулся и отошел в сторону, принимая самый деловой вид, а Милан вернулся к приборной панели. Наглые приставания коллеги раздражали его своей явной бессмысленностью. Кому он продаст маркированную продукцию, не проходящую по документам? Вся эта «афера» сильно смахивала или на глупость, или на провокацию, а потому и реагировать на нее следовало соответственно.
Покончив с машиной Шмулика, Милан вернулся в офис и сел в кресло – день сегодня выдался относительно спокойный, хотя и понедельник. Вскоре вернулся и Егор.
– Сударь, – сказал ему Милан. – Должен сообщить вам, что механик Шмулик только что пытался склонить меня к краже.
Егор вздрогнул и выпрямился, не успев вновь устроиться за столом, затем быстро, как бы мельком взглянул вбок, в сторону неудавшегося вора – тот возился с панелью и был занят ремонтом. Медленно опустившись на стул, Василенко прожег «эксперта» какими-то странными, словно заледеневшими глазами, которые, впрочем, тут же потеплели, обрастая лучиками добрых морщинок.
– Что ж, похвально, господин Хастич, – заметил он с ласковой улыбкой. – Вы проявили должное уважение к законам корпорации, если отвергли его предложение. Глупое, надо сказать, даже несмотря на… ваши особенности. Он ведь их собирался использовать, верно?
Милан кивнул, на секунду замешкавшись – он не сразу сообразил, что начальник имеет ввиду одно лишь аномальное магнитное поле.
– Мы могли бы обсудить эту тему более подробно, в неслужебное время, – продолжал Василенко. – Мне бы не хотелось, чтобы под моим началом работали ненадежные люди, допускающие хотя бы мысль о причинении нашей компании ущерба. Полагаю, вам также неприятно работать с коллегой, мечтающим нагреть «Антипова»…
Егор продолжал распинаться в таком же духе еще пару минут, но Милан не слушал его, поскольку решил не участвовать в охоте на Шмулика. Если он такой идиот, пусть подставляется сам, а загонять парня в кутузку ему не хотелось. А вообще-то Милан почти не сомневался, что весь этот звонкий треп ни к чему не приведет – скорее всего, Шмулик записной провокатор и просто проверяет новых сотрудников на лояльность и наличие смекалки.
– Вы готовы помочь мне в искоренении такого гнусного явления? – подытожил начальник свою речь.
– Я подумаю, – хмуро ответил Милан. Стоило ли затевать всю эту чепуху со Шмуликом? Если тот просто дурак, то нечего ему делать в корпорации, а если провокатор, то этот «донос» только поможет Милану.
Он отошел к своему столу и уткнулся в терминал, чтобы открыть телефонный справочник корпорации и скинуть на кредитку номер Шмидта. «Пожалуй, хватит возиться с мелочью, – решил Милан. – Пора выходить на другой уровень».
