Александр ничего не сказал. Хотя мог бы спросить, почему она не подала ему эту идею раньше?
В торговом зале он растерялся. Сотни костюмов на плечиках, манекены с застывшими в напряжении лицами. На мгновение ему показалось, что при таком одеянии его лицо будет нести точно такое же глупое выражение.
— Я думаю, вот этот, — сказала Ксения, указав на манекен.
Александр вздохнул — этот показался ему глупее всех. У манекена были выпуклые голубые глаза, глянцево-сияющая «кожа» и прическа «на пробор».
— Этот мне не нравится, — сказал он.
— Почему? — удивилась она.
— Не знаю.
Ксения еще раз посмотрела на манекен, который Александр про себя уже обозвал «кретином». Потому что только кретины могут улыбаться так лучезарно безо всякого на то основания.
— А мне нравится, — сказала она. — Очень даже ничего.
— Мы выбираем костюм для меня, — напомнил Александр.
— Чего ты хочешь — нравиться себе самому или другим? — задала провокационный вопрос Ксения.
— А что, это взаимоисключающие вещи?
— Думаю, да. Вкус у тебя, определенно, не из лучших.
— Ну и плевать! — зло сказал он. Впрочем, сразу же одумался — Ксения не обязана была тратить свое личное время на поездки с ним по магазинам, поэтому имела право высказать свое мнение. Вероятно, идея вообще была не очень удачной. Да, он не просил Ксению одевать его по своему вкусу, но она могла посоветовать лишь то, что нравилось ей самой! Он только что додумался, кого напоминает ему этот манекен — «бэби» из рекламного, бывшую пассию Ксении.
— Отвлекись от его физиономии, — сказала Ксения, трогая рукав изделия. — По-моему, очень удачная модель. И повседневная, и, если хочешь, торжественная.
— Мне нужен самый обыкновенный костюм, — сказал он. — Я не собираюсь устраивать приемы.
— Кто знает? — загадочно произнесла Ксения. «Кто знает?» — вслед за ней подумал он, догадываясь, что она имеет в виду. Она все-таки не рассталась с идеей женить его, но эта мысль, которая раньше казалась ему почти сумасшедшей, сейчас уже не вызывала такого неприятия или раздражения — он стал понемногу привыкать к ней.
Элегантный серый костюм смотрелся на нем великолепно. Это можно было определить по взгляду Ксении, который вдруг стал не таким насмешливым, как обычно.
— Ну вот видишь, благотворное влияние женщины уже чувствуется, — почти серьезно сказала она. — Теперь ты стал похож на человека.
Он не понял, кого она имела в виду, говоря о влиянии, — Веронику или себя.
— Просто умираю от голода.
— Уже скоро, — сказала Вероника, оглянувшись и одарив его самой обаятельной улыбкой, которую он вообще видел в этой жизни. Она стояла у стола и резала тонкими пластами мясо. Александр подошел сзади, вдохнул тонкий прохладный запах, исходящий от Вероники, и преодолел желание поцеловать ее в шею. Она еще раз обернулась, вероятно, угадав его желание. Александр не прочитал в ее взгляде ни отказа, ни разрешения, поэтому, подавив вздох, сделал вид, что на данный момент его интересует только еда.
— А! И что же это будет?
— Отбивные, — торжественным тоном заявила Вероника. — Сейчас отобью, и — на сковородку. А потом нужно смазать каждую майонезом и поставить в духовку на тридцать минут.
— На тридцать? — жалобно уточнил Александр.
— Не меньше, это ведь мясо. Нужно хорошо протушить. А за это время можно приготовить гарнир. Ты любишь картофель фри?
Сейчас Александр съел бы не только картофель фри, но и пюре, и гречневую кашу, и вчерашние макароны. И даже без отбивных.
— Можно пока подогреть макароны, — предложил он.
— Я их выбросила, — просто сказала Вероника.
— Зачем? — не понял он своим мужским умишком.
— Они вчерашние.
Вчерашние макароны были любимым лакомством Александра. Кроме того, что это значительно экономило время, он обожал хрустеть хорошо прожаренными спагетинками. Но хозяйкой в этом доме была Вероника, поэтому он только с сожалением посетовал:
— Я бы съел и вчерашние.
Кстати, это его заявление заодно должно было продемонстрировать Веронике, насколько он неприхотлив в еде.
— Напрасно, — сказала Вероника. — Это очень вредно. Я говорю тебе это как врач.
— Какая разница между только что сваренными макаронами и вчерашними? — поинтересовался Александр. — Особенно если они только одну ночь простояли в холодильнике?
Нет, конечно, он не хотел «поймать» ее каверзным вопросом, просто это действительно было для него сложно.
— Почисть картошечку, — сказала Вероника и, высыпав в мойку крупные клубни, вручила ему нож.
Он с удовольствием, которого никогда не испытывал от такой работы дома, принялся чистить картошку, стараясь как можно тоньше срезать кожуру. Веронике должна понравиться такая его хозяйственность. Он видел, что она оценила это его ухищрение, бросив искоса быстрый взгляд. Впрочем, ничего не сказала. Вероятно, потому что была занята отбивными, которые одну за одной окунала в густой льезон янтарного цвета и выкладывала на сковородку. Через минуту кухня наполнилась божественным ароматом, и Александр стал подумывать, что на женщине, умеющей извлекать такие запахи из обыкновенного мяса, нужно жениться немедленно, чтобы ее не увел кто-нибудь более проворный.
Отбивные были смазаны майонезом, уложены в огнеупорную кастрюльку и отправлены в духовку. Александр также закончил возню с картофелем, промыл его под водой и под руководством Вероники нарезал тонкой соломкой. Минут через пятнадцать Вероника уже вылавливала из кипящего масла желтые, полупрозрачные картофельные палочки и складывала их на большое плоское блюдо.
— Пусть остынет, — сказала она, когда уже была готова последняя порция. И, к большому сожалению Александра, прикрыла блюдо кухонным полотенцем.
— Может, пока кофейку? — спросила она и поставила на огонь джезву.
Заглушая чувство голода, Александр хлебал кофе.
— Кстати, о вчерашних макаронах, — вспомнила Вероника. — Однажды некая группа ученых решила провести следующий эксперимент со 150 мышами. 50 мышам давали свежесваренную еду, другие 50 мышей получали еду, которую ставили на холод, а потом разогревали, а последним 50 мышам предлагалась еда, которая разогревалась несколько раз. В результате последние 50 мышей погибли через месяц. Одни потеряли весь волосяной покров, у других отгнили ноги, хвосты и уши. После анатомирования выяснилось, что пищеводы у них распались, а почки остановились в росте. Те мыши, для которых еда разогревалась один раз, прожили три месяца.
— Кошмар, — сказал Александр, который вдруг осознал, до чего, если бы не Вероника, его могли довести любимые макарончики.
— Почему? — не согласилась она. — Первые 50 мышей, которые питались свежеприготовленной пищей, были и через три года здоровы!
С этими словами Вероника наконец-то открыла духовку и вынула кастрюльку. Отбивные были шикарны, картофель фри изумителен. Насытившись, Александр блуждал осоловелым глазом по стенам кухни, пока не наткнулся на часы. Время, которое показывали декоративные стрелки, сразу же привело его в чувство. Они потратили на приготовление еды два часа! «Лучше уж пусть у меня отгниет хвост», — подумал он.
— Ты не должен пускать это на самотек! — Ксения была непреклонна.
Разговор был тяжелый, касающийся интимных моментов отношений. Начала его Ксения, и он не знал, чего она от него хочет.
— Вы знакомы уже достаточно долго, — сказала она, глядя на него продолжительным взглядом, чтобы он успел прочитать в нем намек. — Если ты не станешь ничего предпринимать, она подумает, что… что…
