– Хотела бы я, чтобы меня слушались так же, как тебя.
Хлопнула дверь, и вошел Джес.
– Они ушли, а мы вернулись, – сказал он торопливо. – Мы отвели их в Редерн. Я рад, что они ушли.
Сэра подняла брови.
– Обувь? – мягко сказала она. – Я только что подмела пол и не собираюсь делать это снова.
Джес торопливо попятился и сел на крыльце.
– Все трогают, трогают, трогают. «Привет, Джес, – говорят они. – Хорошо, что вернулся». Трогают, трогают, трогают.
– Мне жаль. Надо было попросить, чтобы тебя не трогали.
– Хенна сказала: «Прекратите его трогать, придурки. Ему больно», и они перестали.
Он снял башмаки и с довольным выражением лица поднял голову.
– Хенна на них прикрикнула? – удивленно спросила Сэра.
Он покачал головой.
– Нет, просто сказала, но очень твердо. Она может меня трогать. Я ей сказал.
– В присутствии всех? – с ужасом спросила Ринни. Сэра с трудом сдержала смех.
К концу рассказа Джеса на крыльце появились Лер и Гура.
– Хенна покраснела и ушла, – сказал Лер. – Папа рассмеялся и сказал Джесу, что нельзя говорить женщине, что она может тебя трогать, в присутствии других. Все поздравляли Джеса с тем, что он нашел такую красивую девушку.
– Бедная Хенна.
Сэра старалась сдержать улыбку.
– Папа просил передать тебе, что он остается на ночь в деревне, чтобы помочь тете Алине и дяде Бандору. Он вернется после утренней выпечки. Пекарня в плохом состоянии. Похоже, какие-то другие звери, кроме тролля, прошли через поселок.
– Все в порядке? Лер кивнул.
– Пекарня выглядит так, словно в ней играли дети и постарались все разбросать. Один из чанов для квашни опрокинут, но папа считает, что это можно исправить. Если же нет, он местного изготовления, и Алина сможет заказать бондарю другой.
– А как Хенна? Лер снова улыбнулся.
– Думаю, все в порядке. Не знаю, куда она пошла, но сейчас уже должна справиться с замешательством.
– Где она будет спать? – спросил Джес.
– Мы с тобой можем принести несколько жердей из амбара, – сказал немного погодя Лер. – Отгородим нишу Ринни и повесим занавеску. Ринни и Хенна могут спать за ней. Папа говорил, что все равно это нужно будет сделать.
– Хорошая мысль, – поддержала Сэра. – Кажется, в амбаре есть старый матрац. Его только нужно набить. Можешь снова обуть башмаки, Джес.
Джес вздохнул и сунул ноги в башмаки.
– Снимай обувь, Джес, ты напачкаешь. Потом надевай обувь, Джес, я нашла тебе работу.
– Это ведь для Хенны, – напомнил ему Лер. Джес вздохнул и завязал шнурки.
Глава 4
Немного погодя пришла Хенна с тонкой книгой в руках. Предупрежденная радостным лаем Гуры, Сэра встретила ее на крыльце.
– Мы не очень хорошо осмотрели в тот раз храм, – сказала Хенна, пошатываясь под тяжестью радостно приветствующей ее собаки. – Лежать. Хорошая собака. Да, я дома. Теперь можешь лечь.
– Ты ходила в храм искать следы Черного? – В голосе Сэры слышались неодобрительные нотки, хотя у нее не было права одобрять или не одобрять. Хенна взрослый человек, к тому же Ворон. Она не обязана советоваться с Сэрой перед тем, как обыскивать храм. Это должно быть вполне безопасно.
Сэра кашлянула и сказала:
– Я знаю, мы не нашли руну, призывавшую тронутых тенью тварей. Может, мы пропустили еще что- нибудь опасное? Там не было камней, привязанных к орденам, не было тронутых тенью предметов.
– Руна – это моя вина, – сказала Хенна. – Я должна была подумать о ней и поискать. – Она протянула принесенную книгу. – И я должна была подумать о библиотеке. Мне просто не приходило в голову, что книги могут быть опасны.
Колдун никогда не покинет храм, не просмотрев все книги. Хенна не колдун, она Ворон. Все Черные – колдуны, так что она и не Черный. Впрочем, Сэра и не верила, что Черный мог жить рядом с Лером и Джесом и они бы ничего не почувствовали.
Сэра не сознавала, что ее тревожат наблюдения Таера, в противном случае она не испытала бы такого облегчения. Если Хенна так стара, как считает Таер, должно быть у этого другое объяснение.
– Что ты нашла?
