– Пора?
– Пора, – кивнул Моргон.
– Хотел бы я быть уверен, что ты знаешь, что делаешь, – процедил сквозь зубы Элиард.
Тут с пустой палубы соскользнули сходни, и он отступил – да так близко к краю причала, что едва не свалился в воду. Моргон опять попытался войти в его разум.
Упрямство и твердолобость Хеда, казалось, напирали на мысли Моргона, и он одолел их, наполнив разум Элиарда заманчивыми, богатыми и блистательными образами, которые он почерпнул в истории трех уделов, запечатленной в памяти мертвых. Медленно, по мере того как открывался для него разум Элиарда, мертвые покинули корабль и были поглощены Хедом.
Внезапно Элиард произнес в изумлении:
– Они спокойны.
Рука Моргона легла на его плечо.
– Сейчас Бри отплывет в Кэйтнард и пошлет следующий корабль. Там еще шесть. Последний Бри приведет сам, на нем и отплывем мы с Рэдерле.
– Нет.
– Я вернусь.
Элиард молчал. С корабля послышались звуки, сопровождающие отплытие, краткие распоряжения Бри. Наконец корабль медленно отвалил от причала, и темные полотнища его парусов развернулись во всю ширь, чтобы ловить неустойчивый ветер. Судно, огромное, черное, беззвучное, двинулось по усеянной лунными блестками воде в ночь, оставляя за собой мерцающий шлейф.
Элиард, поглощенный величественным зрелищем, промолвил:
– Ты никогда не вернешься насовсем.
3
Шесть новых кораблей прибыли через ночь столь же торжественно и безмолвно. Один раз, перед самым заходом луны, Моргон увидел павшие на воду тени людей, вооруженных и увенчанных коронами. Луна, казавшаяся усталой и сморщенной, рухнула и исчезла, оставив на небе лишь далекие мерцающие звезды. Пришвартовался последний корабль. Тристан приникла к Моргону и задрожала. Он обнимал ее, пытаясь согреть. Фигурка Рэдерле темнела на фоне освещенной звездами воды, голова ее оказалась как раз посредине между сигнальными огнями. Моргон посмотрел на корабль, который покидали мертвецы. Темная утроба трюма должна была оставаться открытой, ибо именно в трюме он должен был покинуть Хед. Внезапно на ум ему пришла тысяча вещей, которые он хотел сказать Элиарду, но ни от одного из этих слов корабль с мертвецами не исчез бы. Наконец он понял, что они опять стоят на причале одни; мертвые скрылись в земле Хеда, и теперь ему оставалось только попрощаться.
Он посмотрел на Элиарда. Небо в этот предрассветный час сделалось необычно темным. Ветер низко стонал и гнал по воде черные буруны. Моргон не мог разглядеть выражения лица брата, он ощущал лишь мощь, исходящую от Элиарда, и могучую тяжесть хедской земли позади него.
– Я найду дорогу обратно, – мягко сказал он, хотя сердце его ныло, а перед мысленным взором вставал пропитанный золотом летнего солнца образ прекрасной родной земли. – Когда-нибудь. Откуда-нибудь.
Элиард коснулся лица брата с необычной для него нежностью, словно он чувствовал себя отцом Моргона. Тристан, подошедшая к братьям, обняла их обоих. Моргон нежно поцеловал ее в макушку, отступил и вдруг оказался совершенно один в непроницаемом мраке ночи, почувствовал, как под его ногами дрожит дерево причала.
Он повернулся, вслепую вскарабкался по сходням и нырнул в черный трюм.
Их корабль нашел удобную стоянку в Кэйтнардской гавани перед самой зарей. Моргон услышал, как шлепнулся в спокойную воду якорь, и увидел через решетку люка квадратики жемчужно-серого неба. Рэдерле спала. Он смотрел на нее с минуту, умиротворенно и устало, смотрел, как на единственное свое сокровище, которое удалось ему обрести и сохранить, несмотря на все трудности. Затем он опустился на мешки с пряностями и тоже уснул. Утренний шум на причалах и удушающая жара не могли потревожить его глубокий сон. Когда он пробудился – далеко за полдень, – то увидел Рэдерле, наблюдавшую за ним, всю в скользящих блестках солнечного света.
Моргон медленно поднялся и сел, пытаясь вспомнить, где он.
– Мы в Кэйтнарде, – словно прочитав его мысли, сказала Рэдерле.
Руки ее обхватили колени, на щеке отпечатался рисунок мешковины, в глазах же застыло странное выражение, не прочитываемое Моргоном до тех пор, пока он не понял, что это просто страх.
– Что теперь? – тихо спросила его Рэдерле. Он прислонился спиной к деревянной обшивке и протер глаза руками.
– Бри Корбетт пообещал найти для нас лошадей. Тебе придется вынуть из волос шпильки.
– Что-что? Моргон, да ты никак спишь?
– Нет. – Он посмотрел на ноги любимой. – Ты взгляни на свои башмачки.
– Взглянула. Тебе они разонравились?
– Нет... Они хороши. Как и ты. Ты умеешь оборачиваться?
– Кем именно? – спросила Рэдерле. – Дряхлой старой ведьмой?
– Нет. В тебе течет кровь Меняющего Обличья; у тебя должны быть к этому способности...
Страх, мука и отвращение, наполнившие ее взгляд, заставили его замолчать.
– Нет, – твердо сказала Рэдерле.
