платит. Кроме этих денег, у меня нет ничего. Мне действительно очень жаль. Я всем сердцем сочувствую вам, сеньорита, но помочь вам не могу.
И Джессика услышала, что Эрнандо уходит, а голос его замирает, подобно удаляющемуся эху:
– Мне очень жаль. Мне очень жаль. Мне...
Джессика зажала руками уши и медленно соскользнула на пол, прислонившись спиной к двери. Ее последняя надежда рухнула. Она была совершенно одинока, и ей не на кого было положиться, кроме самой себя. Значит, она должна сделать все сама.
Должна найти путь к спасению и отправиться к какому-нибудь представителю власти в Мериде. Даже если попытка не удастся и Крогер придет в бешенство, даже если он опять станет самим собой, маньяком, который помнит, кто она такая и какие чувства он к ней питает на самом деле, даже если он убьет ее, она должна попытаться. Все лучше, чем эта... эта тюрьма, в которую она угодила!
Но когда Джессика через некоторое время занялась обдумыванием плана своего бегства, она заболела. Болезнь ослабляла ее волю и силы так, что девушка почти не могла думать связно. А сегодня она с Крогером покидала асиенду и отправлялась в джунгли, к разрушенному городу, где ей не к кому будет обратиться за помощью, даже если и удастся ускользнуть из-под надзора Крогера.
Ну и пусть, мрачно подумала Джессика, все равно она одержит над ним верх.
Путешествие к разрушенному городу заняло несколько дней. Путь до него был неблизкий, да и коляска была так нагружена их вещами и всем, что Крогер закупил за последнюю неделю, что двигаться быстро не представлялось возможным. В коляске, забитой поклажей, едва нашлось место для Джессики. Эрнандо правил, а Крогер ехал верхом на гнедой кобылке, купленной в Мериде.
Эрнандо не разговаривал с Джессикой, даже не смотрел на нее, и она тоже не задавала ему никаких вопросов ни про деревни, через которые они проезжали, ни про другие любопытные места, попадавшиеся на пути. Девушка чувствовала себя немного лучше, но по-прежнему оставалась вялой и подавленной. Кроме того, заводить разговор с Эрнандо было бессмысленно: он дал понять совершенно ясно, что не станет ей помогать.
На ночь разбили лагерь у дороги, и Эрнандо, который в трезвом состоянии был превосходным поваром, приготовил простой ужин, добавив к их собственным припасам свежие продукты и яйца, которые они купили в деревне.
Будь Джессика здоровой, она, конечно же, сгорая от любопытства, рассматривала бы деревни, представлявшие собой небольшие скопления яйцевидных хижин, окруженных клочками огородов и фруктовыми деревьями. Но Джессика могла только тупо смотреть на хижины и без особого интереса спрашивать себя, как могут люди жить в таких примитивных условиях.
Но когда они прибыли наконец в Чичен-Итцу, Джессика очнулась от своего летаргического состояния. Эрнандо повел их по каменистой тропе сквозь густой подлесок, и они вскоре вышли на открытое место.
Джессика остановилась, в восторге осматриваясь вокруг. От края леса поднималось вверх несколько огромных каменных сооружений, хотя джунгли, разрастаясь, почти скрыли их. Таких построек Джессика никогда не видела и даже представить себе не могла подобного. Огромные пирамиды и здания, похожие на храмы, были сложены из мощных каменных плит, и хотя за столетия они покрылись лианами и всевозможной растительностью, их великолепие потрясало.
Джессика даже вообразить не могла, что за люди жили когда-то в таком городе. Несмотря на то, что эти сооружения были полуразрушены и почти поглощены джунглями, по ним все же можно было судить о великолепии некогда существовавшего здесь города.
Девушка затаила дыхание.
– Это невероятно! Должно быть, это был народ богов!
Тут Эрнандо обратился прямо к ней – впервые с тех пор, как они уехали из Мериды:
– Да, это был удивительный город. Но они были не богами, эти древние люди, а просто предками тех индейцев майя, которых вы видели в Мериде и в деревнях. Но в этом городе, видите ли, люди никогда не жили. Если вы заметили, они даже сейчас не строят здесь своих жилищ, хотя эти здания могли бы служить им пристанищем. Нет, они строят дома в окрестностях, расчищенных от леса, а в древний город приходят поклоняться богам и приносить жертвы священному колодцу. Так было и раньше.
Джессика изумленно покачала головой; весь ее гнев на Эрнандо мгновенно прошел.
– Значит, они не жили здесь, в городе? Тогда для чего же его построили? Каково назначение этих зданий?
– Для поклонения богам, сеньорита. Легенды, дожившие до наших дней, говорят, что здесь жили только священнослужители и правители. Большая часть населения жила за пределами города, в точности как и теперь.
Крогер, устремившийся было вперед, вернулся к своим спутникам.
– Ну, и чего же вы здесь ждете, Виллалобос? Хватит болтать, поехали к колодцу!
– Если позволите, сеньор Крогер, я бы предложил разбить на ночь лагерь здесь, а к колодцу отправиться утром. Час поздний, сеньорита устала, и, должен признаться, я тоже устал. Утром мы встанем, полные сил.
Крогер хмуро посмотрел на него:
– А далеко отсюда до колодца?
Эрнандо потряс головой:
– Недалеко, нет, но будет разумней не торопить события. Пусть туземцы привыкнут к нашему присутствию, прежде чем мы направимся к колодцу. Нам нужно все делать осторожно и вежливо.
Крогер презрительно фыркнул:
– Если вы говорите о тех оборванцах, которых я заметил в последней деревне у дороги, я не верю, что с ними могут быть какие-то осложнения.
