Она поднялась наверх, чтобы отобрать кое-что из одежды – то немногое, что поместится в один сундук. Потом переоделась в дорожное платье и, подойдя к окну, выглянула во двор. На востоке обозначилась слабая полоска света. Нужно торопиться; ей хотелось уехать из «Малверна» прежде, чем проснутся служанки и приступят к своим утренним обязанностям.
Ханна сошла вниз, держа в руках шкатулку с драгоценностями, подаренными Малкольмом. Все уже ждали ее.
Джон сказал:
– Экипаж готов и ждет, миссис Ханна, все вещи уже погружены.
– Спасибо, Джон. У меня наверху один сундучок. Не будешь ли так добр и не спустишь ли его вниз? Тебе поможет Андре. А ты, Дикки, беги и приведи сюда Генри. Постарайся больше никого не разбудить. Я буду ждать его в кабинете. И скажи ему, чтобы он поторопился.
В кабинете Ханна отперла железную коробку, лежавшую в нижнем ящике стола, и тщательно отсчитала пятьдесят фунтов, после чего положила деньги в шкатулку с драгоценностями. Она собиралась запереть коробку, когда вошел Генри; вид у него был встревоженный и смущенный.
Оставив ящик стола открытым, Ханна выпрямилась.
– Генри, я сейчас уезжаю из «Малверна».
– Но, миссис Ханна, я не понимать… – начал Генри.
– А тебе и не нужно ничего понимать, и времени на объяснения у меня нет, – проговорила она как можно мягче. – Вот письмо к мистеру Майклу Вернеру. Сегодня же съезди с ним в Уильямсберг. Получив его, мистер Майкл вернется сюда, я уверена. А до той поры поместье остается в твоих надежных руках. Мистер Малкольм всегда гордился твоими способностями. Он часто говаривал, что ты мог бы управлять «Малверном» самостоятельно. Настало время доказать, что его гордость и вера в тебя имеют под собой основание. В этой жестяной коробке, – Ханна указала на открытый ящик, – лежат деньги, это на случай, если они тебе понадобятся до возвращения мистера Майкла. И кредитные письма на предъявителя. Если будешь что-то брать отсюда, отчитаешься перед мистером Майклом. Вот ключ. Носи его при себе, не снимая.
Она положила ключ на ладонь Генри и сжала его пальцы. Потом печально улыбнулась:
– Милый Генри, я понимаю, что все это не укладывается у тебя в голове. Но когда мистер Майкл вернется, все станет ясно… а может быть, и раньше.
После этого она вышла, оставив Генри в смущении и сомнениях. Экипаж стоял у парадных дверей. Бесс и Дикки уже сидели там, и Джон занимал кучерское место. Андре стоял рядом, ожидая Ханну.
– Дорогая леди… – Он насмешливо улыбнулся. – Мы все поверили вам и согласились сопровождать вас в этой немыслимой поездке. Но тем не менее сообщите нам, куда мы едем.
Ханна смущенно взглянула на него.
– Ну, я… я еще об этом не думала…
– В таком случае, может быть, сейчас самое время подумать. Должен же знать Джон, в каком направлении ему ехать.
– Я знаю только одно насчет того, что я буду делать, – найду где-нибудь постоялый двор и куплю его. – Она криво усмехнулась. – Это да еще управление поместьем – вот и все, чему я научилась в жизни. А купить новое поместье мне, конечно, не по средствам. – Она внимательно посмотрела на Андре. – Вы можете назвать какой-нибудь подходящий город, Андре? Где-нибудь подальше от Уильямсберга.
Андре подумал немного и пожал плечами.
– Насколько мне известно, в Бостоне множество постоялых дворов. Бостон находится в Массачусетсе. И это достаточно далеко, certainement[6].
– Значит, Бостон, – сказала Ханна и добавила, обращаясь к Джону: – Выедешь на дорогу, поверни на север, Джон.
Андре помог ей сесть в экипаж, Джон негромко щелкнул языком, и экипаж двинулся.
Ханна покидала «Малверн», и, судя по всему, ей никогда уже больше не увидеть его.
Когда они выехали на дорогу, Ханна в последний раз вернулась. Господский дом купался в неярком свете утра. Она смотрела на него до тех пор, пока он навсегда не отпечатался в ее памяти, и с трудом сдерживала слезы.
Потом решительно обратила взгляд вперед, навстречу будущему.
Выждав два дня после того, как убил раба, Сайлас Квинт осмелился вновь появиться в «Малверне». Эти два дня он опасливо прислушивался, не идут ли за ним, но поскольку все было спокойно, он решил, что его никто ни в чем не заподозрил.
Квинт все еще ездил на своей жалкой кляче, но остаток от выданных Ханной двадцати фунтов истратил на новую одежду. А на этот раз он твердо решил получить с нее столько денег, чтобы хватило на покупку приличной лошади.
Он смело проехал к коновязи, спешился и привязал лошадь. По пути он отметил, что в поместье стоит странная тишина, по не стал об этом задумываться, поскольку был весьма озабочен предстоящей встречей с Ханной.
Квинт постоял немного у дверей, приглаживая рукава нового камзола. Панталоны на нем были бархатные, чулки белые, башмаки красные, с медными пряжками. Квинт в жизни не тратил столько денег на одежду; и теперь не сделал бы этого, не рассчитывай он на то, что уедет отсюда сегодня с полными карманами.
Он надеялся, что ее сиятельство оцепит роскошный костюм, на который пошли ее деньги. Расправил плечи, изобразил на лице улыбку превосходства и властно постучал в дверь. Он был уверен, что в доме послышались шаги, но дверь не открылась. Квинт снова постучал. Ответа не последовало. Он хотел было сам отворить дверь и смело войти в дом, однако это, пожалуй, было уж чересчур.
Квинт постучал в третий раз. Когда дверь не отворилась, он пробормотал ругательство и пустился в обход дома. Не успел он еще дойти до угла, когда из дверей вышел чернокожий и направился к Квинту.
Негр встретил его взгляд равнодушно, но в глазах его читалась плохо скрытая враждебность.
– Я приехал с визитом к Ханне Вернер, – надменно проговорил Сайлас.
– Миссис здесь нет. Она уехать.
– Уехала? Куда уехала? В Уильямсберг?
– Она уехать вообще, уехать навсегда. А куда, она мне не сказать.
Квинт в изумлении смотрел на негра.
– Уехала навсегда! Я тебе не верю! Ты врешь! Эта сучка велела обмануть меня! Но так дело не пойдет, знаю, что она здесь!
– Миссис Вернер не велеть Генри лгать. Она уехать в экипаже на рассвете два дня назад.
У Квинта в голове все смешалось. Он был так ошеломлен, что прислонился к стене, чтобы не упасть.
– С чего это я должен верить на слово рабу?
– Я не раб. Я свободный человек. Меня звать Генри. – И надсмотрщик гордо выпрямился. – Миссис оставить меня управлять поместьем, пока не возвращаться маста Майкл. А вы уходить, Сайлас Квинт. Вас никто не ждать в «Малверне».
И, повернувшись спиной к незваному гостю. Генри зашел за угол и исчез из виду.
Квинт, охваченный яростью и отчаянием, колотил кулаками по стене до тех пор, пока не разбил их до крови. Злобно выругавшись, он повернулся и заковылял, шатаясь, точно пьяный, к лошади. Чего бы он сейчас не отдал за глоток рома! А в кармане нет ни гроша!
Что же ему делать?
Будущее еще недавно представлялось ему прекрасным, и вот теперь он оказался в таком положении, что хуже не бывает. Он никогда не получит денег от этой сучки! Уехала, видите ли, навсегда!
Квинт уселся в седло и пустил лошадь идти как ей вздумается. Ехал он, понурив голову и погрузившись в невеселые мысли.
Когда лошадь выехала за ворота, Квинт оглянулся на дом. И тут его осенило.
Железная коробка! Коробка, из которой его падчерица достала двадцать фунтов! Ханна должна была, уезжая, оставить какие-то деньги этому наглому черному ублюдку на расходы.
Квинт ехал по направлению к Уильямсбергу, пока его кто-то мог видеть из господского дома, потом
