Общество помощи морякам в Бостоне, и двенадцать лет на то, чтобы увидеть завершение строительства монумента на Бункер-хилл…
Театр на Уолнат-стрит был старейшим театром Филадельфии, а также одним из старейших в Соединенных Штатах. Фасад здания украшали шесть дорических колон, увенчанных красивыми металлическими гирляндами. Под мерцающими газовыми фонарями беспорядочно двигалась толпа хорошо одетых людей.
Оуэн помог Джемайне выйти из экипажа. Он выглядел, как всегда, очень эффектно, особенно в вечернем наряде. Высокий, улыбающийся, изысканно вежливый, молодой человек слегка поклонился, взял ее под руку и повел в театр.
Вестибюль был просторным, с нишами, в которых торговали кондитерскими изделиями. Оуэн провел Джемайну через вестибюль. Они поднялись наверх в одну из лож.
– Ложа! – воскликнула девушка. – Как вам удалось?
Оуэн приподнял бровь.
– Журналист имеет обширные знакомства среди важных персон и часто пользуется их любезностью. – Когда они устроились в своих удобных креслах в просторной ложе, Оуэн сказал: – Вы знаете, что Эдвин Форрест весьма эксцентричный человек.
– Нет, я не знала этого. – Джемайне потребовалось слегка повысить голос, чтобы он ее услышал среди шума. – Слышала только, что он имеет мировую известность.
– Да, он известен в мире, и не только актерским мастерством. У него неистовый темперамент, и он использует все свои возможности, чтобы поддержать американских артистов. Его дебют на нью-йоркской сцене состоялся в возрасте четырнадцати лет. В 1826 году он сыграл роль Отелло и прославился как величайший трагедийный актер. Три года назад Форрест наделал много шума в Англии, выступив в той же роли. Английская публика боготворила своего собственного кумира – Уильяма Чарлза Макреди и отнеслась настороженно к Форресту. Однако он был очень убедителен.
– Вы имеете в виду, ему удалось завоевать зрителей?
– Я же говорил, что он очень эксцентричен, – со смехом заявил Оуэн. – Я видел игру Форреста однажды, и вы скоро сами убедитесь, он довольно-таки… ну, скажем, необычен.
Когда спектакль начался и Макбет встретил трех ведьм на мрачном болоте, Джемайна поняла, что имел в виду Оуэн. Манера игры Форреста захватывала, у него был звучный голос, и необыкновенное сценическое мастерство актера увлекло Джемайну с первого момента появления его на сцене. Она действительно поверила, что он был повелителем Глеймиса.
Когда леди Макбет наконец убедила мужа убить Дункана, короля Шотландии, и Макбет пробрался в королевскую спальню, чтобы вонзить нож в сердце монарха, Джемайна крепко сжала руку Оуэна. Затем она позволила ему держать свою до конца спектакля.
В кульминационный момент, когда во время битвы Макдуф отрубил Макбету голову, Джемайна заплакала, не стесняясь слез. Возможно, игра Эдвина Форреста в этом эпизоде могла показаться несколько мелодраматичной, но Джемайна нашла ее очень сильной.
Выйдя из театра, они уселись в экипаж, и Оуэн поинтересовался:
– Как вам понравилась пьеса?
– О, очень! – с чувством ответила девушка. – А вам?
– Должен признаться, я пропустил значительную часть спектакля, – сказал он, улыбаясь. – Я больше наблюдал за вами.
– Наблюдали за мной? Зачем, черт побери, вы делали это?
– Меня увлекла игра испытываемых вами чувств. Все, что вы переживали, отражалось на вашем лице. Я бы не советовал вам когда-либо играть в покер, дорогая.
Джемайна почувствовала, что краснеет. Она и не подозревала о такой своей особенности.
– Однако в этом есть одно преимущество для меня, – продолжал Оуэн. – Я всегда знаю, когда вы сердитесь на меня или, наоборот, довольны мной.
– Не слишком ли вы самонадеянны, мистер Тэзди? Кажется, считаете, что мы уже достаточно близко знакомы? – Джемайна сообразила, что начинает кокетничать, но в данный момент это вполне соответствовало ее настроению.
Оуэн снова улыбнулся:
– Полагаю, в будущем мы могли бы получше узнать друг друга. Думаю, мы были бы прекрасной парой…
– Вот как! Да у вас нет ни капли скромности.
– Я никогда не претендовал на роль скромного человека, – признался он, ничуть не смутившись. – Но убежден: у нас много общего, и нам неплохо вместе.
– А что будет, когда вас пошлют-с очередным заданием через весь континент?
– Таковы издержки моей профессии, – сказал он, пожав плечами. – Но я всегда возвращаюсь, моя дорогая. Кстати, вас тоже могут отправить куда-нибудь. Гоуди часто посылает своих корреспондентов в Париж на демонстрацию мод и тому подобное.
Джемайна напряглась, уловив снисходительные нотки в его голосе.
– Конечно, это не такое важное событие, как война или нечто подобное!
– Джемайна… – Он тяжело вздохнул. – Вы чертовски обидчивы! Вас не могут послать освещать войну по двум причинам. Во-первых, «Ледиз бук» не печатает репортажи с войн, во-вторых, вы – женщина.
Джемайне никак не удавалось успокоиться. В какой-то момент она даже хотела спросить, почему женщина не может писать о войне, но тут же остановила себя. Она вовсе не испытывала интереса к
