Работая с Сарой уже достаточно долго, Джемайна знала, что так и будет.
– Надеюсь, я смогу внести соответствующие поправки.
– Конечно, дорогая. Это мое обычное замечание. Ты должна быть более объективной и беспристрастной. В основном ты придерживаешься главного канона журналистики, но в некоторых местах позволяешь себе проявлять неприязнь к этой женщине.
– Во многих случаях, Сара, она вела себя не очень хорошо.
– Естественно. Но покажи это, не навязывая своего мнения. Мне хорошо известно, что большинство наших авторов проявляют в своих работах предубеждение, я борюсь с этим, хотя и сама, бывает, грешу подобным недостатком. – Сара иронически улыбнулась. – К сожалению, я слишком стара, чтобы круто измениться, но ты должна учесть, Джемайна. Ты только начинаешь. До сих пор я мало обращала на это внимания, ожидая, пока ты не окрепнешь как автор. Однако теперь буду более критически относиться к твоим творениям. – Она жестом пригласила ее: – Подойди и посмотри сама.
Весь оставшийся день Джемайна правила статью, учитывая замечания Сары. К тому времени, когда она закончила работу, большинство сотрудников, включая Сару, уже разошлись по домам. Джемайна положила законченную рукопись на стол главного редактора и тоже отправилась домой.
День был ужасно жарким, и она мечтала поскорее забраться в прохладную ванну. Подойдя к двери своей квартиры, она очень удивилась, услышав доносящиеся оттуда голоса.
Войдя в небольшую гостиную, она увидела тетю Хестер и мужчину, сидящего рядом на диване.
Хестер повернулась к ней с сияющим лицом:
– Смотри, Джемайна! У нас гость! Джемайна остановилась, увидев Оуэна Тэзди, который встал и поклонился ей.
– Здравствуй, Джемайна, – тихо приветствовал он.
Глава 19
Джемайна почувствовала необычайную радость при виде Оуэна. У нее даже слегка закружилась голова. Девушка едва удержалась от того, чтобы не броситься в его объятия. Стараясь придать голосу спокойный тон, она проговорила:
– Какой сюрприз, Оуэн! Я думала, ты вернешься из Калифорнии к концу лета.
Он смотрел ей прямо в лицо.
– Я тоже так думал, но обстоятельства изменили мое решение. Кроме того, я пришел к выводу, что написал почти все о золотых приисках. Как поживаешь, Джемайна?
Джемайна начала торопливо стягивать перчатки.
– Спасибо, хорошо.
– Твоя тетя говорит, что ты совсем недавно вернулась из Парижа. Должно быть, это была приятная поездка.
– Да, очень. Хестер живо вставила:
– У меня дела, я оставлю вас, молодые люди.
– Нет-нет, тетя. Не уходите.
– Пустяки, детка. Я уже достаточно наговорилась с молодым человеком, к тому же, думаю, он пришел сюда не для того, чтобы болтать со старой женщиной.
Хестер вышла из комнаты. Джемайна с тревогой посмотрела ей вслед, избегая взгляда Оуэна.
– Боишься остаться со мной наедине, Джемайна? – тихо спросил Оуэн.
Она нехотя повернулась к нему.
– Конечно, нет!
– Тебе отлично известно, что меня нечего бояться. Ты получила мои письма?
– Да, они ждали меня, когда я вернулась из Европы.
– Значит, знаешь, как сильно я скучал по тебе. Ты не догадываешься, что произошло после последнего моего письма. Это событие заставило меня изменить… ну, если не все мое сознание, то по крайней мере отношение к Этте Логан. Я хотел бы рассказать тебе об этом, но не через всю комнату. Сядь сюда. – И он указал рукой на диван.
После недолгого колебания Джемайна подошла и села. Оуэн присел на почтительном расстоянии и поведал ей о Джоне Райли.
В конце рассказа он добавил:
– Хотя мне по-прежнему кажется справедливым наказание Этты, теперь я лучше могу понять твое отношение к ней. Я считаю, Джон Райли тоже должен был заплатить за свое преступление. Хорошо помню, как писал тебе, что мужчина на месте Этты также понес бы наказание. Случай с Райли не совсем похож на случай с Эттой, но между ними много общего, поэтому мне близка твоя точка зрения.
Оуэн замолчал, выжидательно глядя на Джемайну.
– Чего ты ждешь от меня, Оуэн? – спросила девушка. – Для Этты все уже кончено.
– Джемайна… – Он развел руками. – Даже если бы я согласился помочь Этте в свое время, ничто не изменило бы результата. Разве ты не понимаешь этого?
– Наверное, ты прав, – нехотя молвила она. Он вздохнул.
– Слава Богу, с этим разобрались. Теперь… могу я пригласить тебя на ужин? Я знаю, что ты еще не ела
