Она тихонько ахнула и поспешно обернулась. Сзади стоял Стивен. Он курил сигару, и огонек ее горел в темноте маленьким солнцем.
– Простите, – непринужденно бросил он. – Я не хотел вас пугать.
– А я и не испугалась, – ответила Ребекка. – Просто вздрогнула, вот и все.
Она не сделала даже попытки прикрыть ноги или изменить положение, в котором сидела. Понимала, что по всем правилам приличия ей бы следовало это сделать, но было так приятно ощущать голыми ногами ласковое дуновение ветерка! В конце концов Стивена сюда никто не приглашал, он сам явился. А если честно, то Ребекке даже было приятно, что Стивен видит ее такой.
– Я наблюдал, как вы бежали по лужайке, – сказал Стивен. – Вы показались мне такой красивой, такой... раскрепощенной, что я не вытерпел и пришел сюда.
– А почему вы так поздно не спите?
Стивен пожал плечами и картинно выдохнул дым.
– Просто не мог заснуть. Со мной это часто случается, когда я возвращаюсь домой после долгого отсутствия.
– Может быть, со мной то же самое? – Секунду Ребекка сидела неподвижно, положив голову на колени, потом добавила: – «Дубовая долина» именно такая, какой мне ее описывал дедушка. Необыкновенно красивая.
– Это место имеет для вас особый смысл? – спросил Стивен.
– Да, – тихо ответила Ребекка. – Здесь мои мама и папа познакомились и полюбили друг друга.
И она поведала Стивену историю любви своих родителей. Она много раз слышала ее от дедушки, часто думала о ней, а вот рассказывала ее сама, как это ни странно, впервые. Однако эта история с печальным концом заслуживала того, чтобы ее рассказали.
– Красиво, только немного грустно, – заметил Стивен, когда Ребекка закончила. – Я рад, Ребекка, что вы мне это рассказали, а еще я рад, что вы наконец увидели «Дубовую долину».
– А что расскажете мне вы, Стивен? – спросила Ребекка, склонив голову набок.
– Ну, моя история не такая драматичная, как ваша. – Стивен тихонько рассмеялся. – Я уже рассказывал вам, что мой отец зарабатывает деньги производством виски. Покупка этой фермы была для него просто небольшим капризом, и только.
– А почему вы вместо того, чтобы заниматься тем же, что и ваш отец, участвуете в скачках?
– Потому что мне это нравится. – Затушив сигару, Стивен отбросил ее в сторону и уселся на траву на приличном расстоянии от Ребекки. – А еще, как мне кажется, таким образом я выражаю протест.
– Протест против чего? Ведь эта ферма такая красивая, вы на ней живете, все у вас есть... Чего вам не хватает? Против чего вы протестуете?
– Ай-ух-уа-ги-га! – внезапно прокричал Стивен. Ребекка вздрогнула.
– Что это?
– Боевой клич индейцев племени чероки, – пояснил Стивен и, взглянув на Ребекку, улыбнулся ей ласково и немного грустно. – Вы сегодня сказали, что никогда не видели дедушку Стэнфорда. У меня тоже есть дедушка, которого я никогда не видел. А еще я никогда не видел своей матери.
– Почему? Она умерла во время родов?
– Нет, – ответил Стивен. – Насколько я знаю, она и теперь жива.
– Не понимаю...
– Когда-то моему отцу пришла в голову мысль провести один эксперимент, – начал рассказывать Стивен. – Он нанял индейцев, чтобы они помогли ему перегонять спирт. В конце концов, кто знает о зерне больше индейцев, верно? Среди индейцев оказалась девушка, которая привлекла внимание отца, и, как это часто случается, они с моим отцом полюбили друг друга... или стали любовниками, – поправился Стивен. – Так или иначе, в результате на свет появился я. Когда я родился, эта молодая индианка положила меня в мешок и оставила у двери дома отца. Короче говоря, Ребекка, мало того, что я наполовину индеец, я к тому же незаконнорожденный.
– Но ведь отец вас принял и признал своим сыном, – с сочувствием сказала Ребекка.
– Да, – согласился Стивен. – Он принял меня и признал своим сыном. Когда я подрос, я стал это понимать. Потом он женился на моей мачехе, матери Джин, и она относилась ко мне как к своему сыну. Когда она умерла, я ощущал такую острую утрату, как будто потерял родную мать.
– Тогда я не понимаю, Стивен. Против чего вы протестуете?
– А вот против чего. У меня такая же фамилия, как и у других белых людей, меня воспитывали как белого человека, в моих жилах течет кровь белого человека. И все-таки моя мать, женщина из племени чероки, которой я никогда не видел, повлияла на мою жизнь. Несмотря на мое происхождение, образование, богатство отца, все сводится к одному – я полукровка. Я не могу занять достойного места в обществе, потому что для такого, как я, этого места не существует. И поэтому я протестую. Я езжу с одной ярмарки на другую, и там ко мне относятся в зависимости от того, какой результат я покажу на скачках.
Он замолчал. Молчала и Ребекка. Она никак не могла придумать, что сказать в ответ.
Выждав несколько секунд, Стивен добавил:
– А насчет того, что отец признал меня как родного сына, я вам вот что скажу. Не уверен, что он бы так поступил, если бы у него родился еще один сын, если бы вместо Джин родился мальчик.
– Мне ужасно жаль, Стивен, – прошептала Ребекка, которую глубоко тронул его рассказ. Она немного помолчала, глядя прямо перед собой в темноту ночи. – Похоже, не только в нашей семье были сложные отношения.
