конгресса.
– Понятно, – с сомнением протянул Джонсон.
– Я уже взял интервью у деда этой юной леди, Генри Хокинса, – продолжал Глэдни, объясняя таким образом причину присутствия Ребекки. – Его вы, я уверен, также знаете. Всего несколько лет назад он был знаменитым жокеем, представлявшим нашу страну в Англии. А сейчас его лошадь по кличке Пэдди Бой выиграла состязания двуколок. А вот у мистера Оскара Сталла я не успел взять интервью, он уже уехал из города. И поскольку его лошадь выиграла классические состязания чистокровных рысаков, без интервью с ним моя статья будет неполной. Так вот, не посоветуете ли вы мне, где можно найти мистера Сталла?
– К сожалению, я ничем не смогу вам помочь, – ответил Джонсон. – Моя единственная по этому поводу информация – это то, что мистер Сталл собирается участвовать в скачках в Луисвилле. Насколько мне известно, он намеревается выставить свою лошадь по кличке Смелый Дьявол на состязаниях трехлеток. Инициатором этих состязаний выступил полковник Кларк и назвал их Кентуккийским дерби. – Джонсон подергал свою бородку, выражая таким образом презрение к подобной затее. – По моему мнению, Кларком овладела мания величия. Это его так называемое дерби никогда не станет популярным в нашей стране. У нас настроения людей меняются слишком быстро. Сегодня им нравится одно, завтра другое, сегодня дерби, завтра еще что-то... Нет, система конного спорта должна быть гибкой, а правила проведения состязаний должны меняться в угоду капризам публики.
Несколько оторопев от такого количества слов, Глэдни заморгал, однако быстро нашелся.
– Совершенно с вами согласен, сэр. Я непременно сошлюсь на ваше мнение в своей статье. Но все-таки мне бы очень хотелось взять интервью у мистера Сталла. – Глэдни задумчиво почесал подбородок. – Возможно, нам удастся выяснить, куда он отправился, если мы посмотрим регистрационные документы? В них наверняка должен быть адрес его фермы.
Откинувшись на спинку стула, Джонсон скрестил руки на груди и непреклонно заявил:
– Я не смогу позволить вам взглянуть на эти документы. Правилами это запрещено, поскольку в них, знаете ли, содержится строго секретная информация.
– Понятно, – протянул Глэдни и, откашлявшись, изобразил на лице озадаченное выражение. – Это ставит меня в затруднительное положение, мистер Джонсон. Мой издатель, мистер Уиггинс, уже отправил другого репортера в Луисвилл для освещения Кентуккийского дерби. Если мистер Сталл окажется в Луисвилле, прежде, чем я успею взять у него интервью, моя статья пропала. По правилам я не могу перебегать дорогу репортеру, который находится в Луисвилле. – Глэдни тяжело вздохнул. – Тогда вся проделанная мною работа – псу под хвост. Ни одно из написанных мною слов не будет напечатано, и ни один человек не узнает о ваших Лексингтонских скачках!
– Вот как? – Джонсон так и подался вперед. Лицо у него заметно помрачнело. – Это еще почему?
– Потому что я взялся писать о Лексингтонских скачках по собственной инициативе, – объяснил Глэдни. – Мой издатель убежден, что будущее конного спорта – за Кентуккийским дерби. И если я не предоставлю свой материал, он отдаст всю полосу под освещение Кентуккийского дерби.
– Но ведь это же абсурд! – воскликнул глубоко уязвленный Джонсон. – Я же вам уже сказал, что эти состязания никогда не станут популярными. Вы можете в своей статье сослаться на меня. Так и напишите, что об этом сказал Сет Джонсон. С-е-т Д-ж-о-н-с-о-н. – И он старательно произнес по буквам свою фамилию.
– Я совершенно с вами согласен, мистер Джонсон. Но дело, видите ли, в том, чтобы убедить в этом моего издателя. Если бы я смог взять у Оскара Сталла интервью, думаю, моя статья наверняка пошла бы в номер.
– Понятно, – возбужденно закивал Джонсон. Вскочив, он подошел к окну.
Глэдни подмигнул Ребекке, и она с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться.
Внезапно Джонсон решительно задернул шторы и, подскочив к двери кабинета, запер ее.
– Конечно, я не имею права показывать такие секретные документы кому бы то ни было, – торжественно произнес он, – но, учитывая важность задачи, надеюсь, меня не осудят.
– Я в этом не сомневаюсь, сэр, – заверил его Глэдни.
– Вот родословная Смелого Дьявола. Заводчиком его является Г.Б. Таунз, жеребец родился от Лейзи Лимингтон.
– Лейзи? – настороженно переспросила Ребекка.
– Совершенно верно, мисс.
– Глэд, ну конечно! – возбужденно воскликнула Ребекка. – Его кобыла – дочь Лейзи и Верджила. Я помню, как Сталл говорил об этом, потому что лошадь Уильяма Астора, Вейгрант, происходит от тех же родителей.
– А, Вейгрант! – подхватил Джонсон. – Лучшего двухлетки мне никогда не доводилось видеть. Думаю, что вам непременно нужно взять интервью и у мистера Астора. Это сын Джона Джекоба Астора и, знаете ли, один из богатейших людей мира. То, что он согласился принимать участие в наших состязаниях, делает нам честь.
– Безусловно, – кивнул Глэдни. – А он сейчас в Лексингтоне?
– К сожалению, нет. Мистер Астор находится в Нью-Йорке. Его тренер также отправился в Нью-Йорк. Но может быть, стоит взять интервью у мистера Таунза?
– У Г.Б. Таунза?
– Ну да, у заводчика Вейгранта и Смелого Дьявола. Его ферма расположена в Боулинг-Грин. Впрочем, вам это может показаться далековато.
– Боулинг-Грин, говорите? – с интересом переспросил Глэдни. Наконец-то они напали на след.
– Да. Именно там находится «Таунз фарм» – ферма по разведению чистокровных рысаков. По моему мнению, это одна из лучших ферм такого рода в стране, и ее стоит посмотреть.
– А вы знаете, где она расположена в Боулинг-Грин?
