пике блаженства, и Глэдни, глухо застонав, содрогнулся вслед за ней. Волны мучительного восторга, укачавшие Глэдни, понесли на своем гребне Ребекку, и она приникла к Глэдни всем телом, чтобы полнее в них раствориться.
После того как Ребекка спустилась с небес на землю, она ощутила себя сродни не камню, а скорее легкому листочку, готовому вновь закружиться в вихре наслаждения. Наконец, когда все горы и долины были исследованы и от яростного огня желания не осталось ничего, кроме уютного тепла, Глэдни высвободился из объятий Ребекки и улегся рядом с ней, а она положила голову ему на грудь.
Так Ребекка и заснула и проспала несколько часов. Один раз среди ночи она проснулась, на мгновение с ужасом осознав, что лежит обнаженная в объятиях обнаженного Глэдни, но память тотчас же услужливо подсунула ей то головокружительное наслаждение, которое они недавно пережили вместе, и Ребекка прижалась к Глэдни еще теснее. В награду Глэдни, который так и не проснулся, обнял ее еще крепче.
А внизу стучали по рельсам колеса, напевая свою колыбельную песню. Высоко в ночном небе висела серебристая луна, мимо окон поезда проплывали холмы и деревья. И Ребекка подумала, что ей хочется навсегда запечатлеть эту чарующую картину в своем сердце.
Глава 16
Словно издалека, до Ребекки донесся приглушенный стук. Она зарылась лицом в подушку, надеясь, что ее оставят в покое, и в этот момент до нее дошло: Глэдни рядом нет! И тотчас же сна как не бывало. Ребеккой овладела паника. Куда подевался Глэдни?
Поезд не останавливался, так что сойти он никак не мог. Стук повторился.
– Кто там?
– Бекки, это я. Быстро одевайся, детка, и пойдем позавтракаем, пока мы еще не приехали в Боулинг- Грин.
– А который час?
– Уже половина седьмого.
– Половина седьмого! – ужаснулась Ребекка, снова зарываясь головой в подушку. – Уходи, Глэд, еще слишком рано.
– Ничего себе рано! Скоро поезд прибывает в Боулинг-Грин. – Глэдни тихо рассмеялся. – Просыпайся, соня. Я буду ждать тебя в коридоре. Ну давай, поторопись.
Ребекка вздохнула и, зевая, села. Выглянув в окно, она увидела солнце – ярко-красный шар на зимнем небосклоне только-только вставал над горизонтом. Ребекке ужасно хотелось спать, но Глэдни, разумеется, прав: нужно побыстрее одеваться, если она хочет успеть позавтракать.
Внезапно Ребекка поняла, что лежит голая, и ей во всех подробностях припомнилась прошлая ночь. Назавтра после того, как она была со Стивеном, Ребекка готова была со стыда сгореть, а сегодняшним утром она испытывала совершенно противоположное чувство – радость. Радость, и ничего более!
– Глэд! – крикнула она.
– Я здесь. Как стоял на месте, так и стою.
– С тобой никого там нет?
– Конечно, нет! Какого черта ты задаешь дурацкие вопросы? Кто еще будет здесь торчать в такое время!
Соскочив с койки, Ребекка подбежала к двери и, приоткрыв ее, выглянула. Глэдни стоял напротив купе, скрестив руки на груди, и смотрел на нее, как всегда, усмехаясь. Ребекка взглянула вдаль. Коридор и в самом деле был пуст, а все двери в спальные купе закрыты.
– А почему ты от меня ушел?
– Как ты думаешь, что подумал бы проводник, застав меня утром в твоем купе?
– А ты его уже видел?
– Ага. Я уже успел выпить кофе в вагоне-ресторане.
– Ну, тогда он вряд ли что-нибудь заподозрит, если ты сейчас зайдешь ко мне на минутку.
– Может, и не заподозрит, – важно сказал Глэдни. – А ты что, меня приглашаешь?
Изобразив на лице точно такое же важное выражение, Ребекка сделала шаг чуть в сторону и приоткрыла дверь ровно настолько, чтобы Глэдни смог войти. Это было довольно рискованно: ведь если бы в этот момент кто-нибудь проходил по коридору, он бы увидел ее холую. Но Ребекке было на это ровным счетом наплевать.
– Бекки, ты что, с ума сошла? – спросил Глэдни, с изумлением глядя на нее.
Не говоря ни слова, Ребекка бросилась к нему на шею и, крепко прижавшись, поцеловала.
– Бекки, мы не должны... – начал было Глэдни, однако Ребекка не дала ему договорить. Губы ее вновь прильнули к его губам.
В дальнем конце коридора послышался звук открываемой двери, потом голоса, женский и детский. Женщина с ребенком направлялись в вагон-ресторан, и путь их лежал мимо купе Ребекки. Шаги все приближались, скоро они поравняются с дверью...
Не отрываясь от Ребекки и не выпуская ее из своих объятий, Глэдни умудрился закрыть ногой дверь, прежде чем проходившие мимо люди успели заглянуть внутрь купе.
– Ты и в самом деле хочешь есть, дорогой? – прошептала Ребекка.
– Теперь уже нет, – ухмыльнувшись, ответил Глэдни. – Я, кажется, потерял аппетит.
– Надеюсь, только к еде?
