применяла подобную тактику и прежде, когда возникали неловкие ситуации.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Армана, Ребекка подняла глаза и спокойно встретилась с его глазами, даже не моргнув.
Арман придвинул к себе чашку, положил в тарелку кусок ветчины, потом большую ложку мамалыги, взял ломоть кукурузного хлеба, толсто намазал его маслом, а сверху вареньем и, не произнося ни слова, начал быстро есть.
Ребекка перевела взгляд на Фелис. Та сидела с непроницаемым видом, как будто все это ее совершенно не касалось. Сегодня утром она снова с трудом передвигалась, будто ее поразил приступ ревматизма. Ребекка нахмурилась, пытаясь понять, что же мучает свекровь. И почему эти недомогания возникают у нее только здесь, на острове?
После завтрака Эдуард в сопровождении Армана направился в свой кабинет, а Жак удалился в библиотеку, просмотреть прибывшие из Саванны свежие газеты.
Ребекка, Фелис и Маргарет вышли на террасу и сели в кресла, нагретые бледным зимним солнцем, проникающим через стекло. Обычно в это время они занимались вышиванием.
Путь на террасу проходил мимо кабинета Эдуарда. Когда женщины оказались рядом с ним, оттуда донеслись голоса отца и сына. Они разговаривали на повышенных тонах. Отвернувшись, Фелис ускорила шаг.
Солнце уже почти разогнало утренний туман, на террасе было тепло, пьяно пахло зеленью. У каждой из них было свое любимое кресло. Ребекка к своему рукоделию никогда серьезно не относилась. Сейчас она трудилась над ковриком для скамеечки, которая ставилась под ноги. Узор был незамысловатый – бледно- красные розы на белом фоне, – но довольно милый. Ребекка с удивлением для себя обнаружила, что ей нравится вышивать.
Фелис в это утро была очень неразговорчивой, Маргарет молчала, как всегда, и Ребекке тоже совсем не хотелось говорить. Так они и сидели, работая в доброжелательном молчании. Ей, конечно, хотелось обсудить с Фелис проблему тайного хода, но она решила, что в присутствии Маргарет этого делать не следует.
Перебирая в мыслях события того памятного дня в Ле-Шене, она вспомнила рассказ Жака о владельцах сгоревшего дома. Ей также вспомнилось, что Жак поспешил закончить рассказ, так и не поведав, что стало потом с этой несчастной девочкой, родители которой погибли в огне. Может быть, свекровь знает?
– Фелис, у меня к вам вопрос, – неожиданно произнесла Ребекка. – Во время нашего визита в Ле-Шен Жак рассказал нам печальную историю о сгоревшем доме.
Фелис подняла глаза, ее лицо стало еще более мрачным.
– О, это ужасная история. Очень печальная.
– Жак сказал, что человек, который владел плантацией, и его жена – они оба погибли в огне, но уцелел ребенок, девочка. Они с нянькой жили здесь, в «Доме мечты». И она была Эдуарду как сестра.
– Да, это правда.
Фелис начала беспокоиться, Ребекка не могла понять почему. Неужели с девочкой произошло что-то очень страшное?
– Нас потом что-то отвлекло от разговора, Жак так и не закончил свой рассказ, – продолжила Ребекка. – Я вот сейчас вспомнила об этом и решила спросить: так что же все-таки стало с этой девочкой? Вы ее знали?
Фелис медленно опустила на колени пяльцы, и Ребекка заметила, что у нее немного дрожат руки.
– О да, я ее знала, – заговорила наконец Фелис. Голос у нее был спокойный, но в нем появились странные интонации. – Когда мы с Эдуардом поженились, она еще жила здесь. Это правда, она действительно выросла вместе с Эдуардом, и он считал ее своей сестрой.
– А какая она была? Красивая? Фелис сжала губы.
– Думаю, что да.
Маргарет, которую мало интересовала вся эта история, опустила вышивание на колени и задремала.
Чувствуя, что напала на что-то интересное, Ребекка подалась вперед.
– А в общении она была приятной? Вы с ней легко ладили?
Фелис подняла вышивание и, не отрывая глаз от пяльцев, стала работать иглой.
– Несомненно, ее можно было назвать приятной, и мы с ней, пока жили вместе, прекрасно ладили.
– А что с ней стало? Она что, вышла замуж и уехала?
Фелис как-то странно на нее посмотрела.
– Нет. Разве вам Жак не рассказал? Девушка умерла. Она умерла через три года после нашей с Эдуардом свадьбы.
– О! – Ребекку захлестнула острая жалость к этой девушке, которую она никогда не знала. – Как это ужасно! Она заболела?
– Да. Доктора так и не определили, что это была за напасть.
– А ее нянька, она еще жива? Для нее, наверное, это было страшным ударом.
– Бесс? Бесс умерла совсем недавно. Она вышла здесь замуж и родила дочку Люти. Может быть, вы видели ее в Ле-Шене. Она там экономка.
Ребекка, конечно, помнила Люти. Значит, вот кто эта красивая светлокожая негритянка! Ей начало казаться, что чем больше подробностей она узнает об этом случае с семейством Хантун, тем более сложным все становится. И еще у нее возникло чувство, будто за всем этим кроется нечто темное и запретное.
