ее фотографии, другие газеты и журналы тоже захотят воспользоваться ее услугами, и эта мысль наполняла ее волнением.
Существовала еще одна причина для ее временного отсутствия в Доусоне. Прежде чем решиться на путешествие, она договорилась с подрядчиком о строительстве в городе постоянной студии. Первоначально она планировала с наступлением зимы вернуться в Нью-Йорк, но тогда еще не представляла, сколько времени занимает в этих местах переезд с места на место. Теперь, вспомнив о том, как долго ей пришлось добираться до золотых приисков, и об ограничениях, которые накладывает суровая зима, Белинда решила задержаться здесь на некоторое время.
Она мысленно вычеркнула последнюю строчку списка — безделушки, которые купила по настоянию Чарли. Все здесь. Они будут готовы отправиться в путь завтра утром.
Самым трудным оказался разговор с Дугласом. Она видела, что он обижен и не понимает ее желания отправиться в глубь территории только для того, чтобы сфотографировать индейцев. Разумеется, она не могла объяснить ему, что ей нужно на время уехать от него, — это уязвило бы его еще больше.
Мужчины! Они всегда утверждают, что женщины более эмоциональны, менее логичны и разумны, но по опыту Белинда знала, что все обстоит как раз наоборот.
Странно, подумала она, что ее первая сексуальная связь была с мужчиной, который ее отверг, а вторая — с тем, кто отказывался отпускать ее, но не был ей необходим. Да и кто знает, может, она очень скоро надоест Дугласу, и он тоже бросит ее? Логика подсказывала ей, что мужчины ведут себя по-разному, но ей было трудно не учитывать собственный горький опыт.
На Белинду упала чья-то тень. Она подняла голову и увидела возвышающуюся над собой грузную фигуру. Солнце светило из-за спины мужчины, и Белинда, поначалу приняв его за Лестера Пью, с отвращением отпрянула. Но затем он снял шляпу, и при виде густой копны рыжих с сединой волос у нее вырвался вздох облегчения. Это был незнакомый человек, а не Лестер Пью.
— Вы не могли бы подсказать мне дорогу к ближайшей гостинице, мэм? — вежливо поклонился незнакомец.
— Да, конечно. — Она с облегчением улыбнулась. — Идите вдоль улицы, пока не увидите салун «Золотой кошелек». Гостиница в следующем здании.
— Большое спасибо, мэм.
Мужчина вновь поклонился, водрузил шляпу на место и пошел в указанном направлении. В одной руке у него был огромный кожаный саквояж, в другой — маленький чемоданчик. Он был одет в городской костюм, и Белинда, улыбнувшись, подумала, что он не похож на человека, для которого Клондайк — дом родной.
Ее мысли вновь обратились к предстоящему путешествию. Чарли, проявив обычную для него ловкость, достал лошадь и мула. Лошадь явно знавала лучшие времена, но была большой и крепкой, и Чарли заверил Белинду, что животное может пройти много миль не уставая.
Мул был полон энергии, но считал, что лучше знает, куда нужно идти. Чарли уверял ее, что справится с непослушным животным, и Белинда, радуясь, что у них будет транспортное средство помимо собственных ног, поверила ему на слово.
Белинда подробно расспрашивала Чарли о живущих в глубине Аляски индейцах и поинтересовалась, есть ли у него там родственники. Чилкут широко улыбнулся:
— Моя двоюродная сестра вышла за мужчину из другого племени. Это атабаски, они живут в деревне ниже по реке. Очень плохо, что у вас не было времени сфотографировать мою деревню около Дайи, миз Белинда. Тлингиты лучше атабасков. У них интереснее. У тлингитов большая деревня. Они строят вигвам, делают тотем, имеют шамана. Атабаски бедные. Обыкновенные. Не такие, как морской народ вроде алеутов, эскимосов и тлингитов.
Слушая объяснения Чарли, Белинда осознала, как мало осведомлена о коренных жителях этих мест. Она полагала, что все индейцы одинаковы, все принадлежат к одному племени, и только теперь узнала, что чилкуты, народность, к которой принадлежал Чарли, были частью племени тлингитов.
Белинда смотрела на пустое место, где раньше стояли ее палатки. Часть вещей они взяли с собой в дорогу, а остальные были упакованы и оставлены на хранение в городе, поскольку по возвращении она надеялась переехать в новый дом. Оставалось только одно дело — устроиться на ночь в гостиницу.
К ней торопливо подошел сияющий Чарли.
— Идите спать, миз Белинда. Чарли будет здесь первым. В шесть часов утра, с лошадью, мулом и вещами. Договорились?
— Договорились, Чарли, — улыбнувшись, кивнула Белинда. — Я буду готова.
— Хорошо! — Чарли качнул головой и поспешил прочь.
Хотя было еще рано, Белинда решила лечь спать. Завтра будет длинный день, и ей нужно хорошо выспаться. Она направилась по улице в сторону гостиницы, почти жалея, что попросила Дугласа не приходить. Она сказала ему, что ей надо отдохнуть, и он с неохотой покорился. Но когда Белинда оказалась в комнате гостиницы на незнакомой кровати, ей захотелось, чтобы он был рядом, чтобы обнял и успокоил ее. Она повернулась на бок и попыталась взбить примятую подушку. А потом закрыла глаза и быстро заснула.
Аннабел аккуратно вставила фотографию в рамку и отошла в сторону, чтобы еще раз полюбоваться ею.
Это была ее фотография, и Аннабел считала ее превосходной. На ней было одно из ее концертных платьев, а в руке она держала большой веер из перьев. В другие две рамки были вставлены фотографии матери — этот снимок был сделан за несколько лет до ее смерти — и Белинды.
Аннабел была вынуждена признать, что Белинда постаралась на славу. Ей удалось запечатлеть выражение невинности и кокетства на лице сестры — Аннабел считала, что оно идет ей больше всего.
Белинда сделала снимок и проявила пленку два дня назад, торопясь закончить работу до начала путешествия. Она сделала несколько отпечатков, и Аннабел собиралась попросить Чета поместить один из них на вывеске перед салуном, которая восхваляла достоинства «мисс Алабастер Уайт».
Аннабел улыбнулась своему изображению. Дела обернулись лучше, чем она предполагала, когда пришла к Чету Хартеру с чемоданчиком в руке. Большая часть из того, что она в тот день говорила Белинде в своей комнате, было правдой: Чет не так уж плох, если ему не перечить и позволять играть первую скрипку.
Аннабел привыкла соглашаться с мужчинами. Таков удел всех женщин. А Чет был с ней щедр, покупал все, что ей хотелось. Разумеется, она кое о чем не рассказала Белинде. Например, о том, что, когда Чет напивался, он бывал с ней груб, или о своих подозрениях, что он не во всем с ней откровенен. Но опять-таки это присуще всем мужчинам, и женщины должны закрывать глаза на подобные вещи. Исходя из того, что видела и читала Аннабел, все женщины поступали именно так.
Дверь спальни открылась, и в комнату вошел Чет Хартер. Аннабел повернулась к нему.
— Взгляни, Чет! — Она протянула ему снимок. — Это моя фотография. Ее сделала Би. Правда, здорово?
Хартер взял фотографию и взглянул на нее без особого интереса.
— Выглядит отлично, милая! Совсем как ты.
Аннабел оживилась:
— Смотри, она дала мне несколько копий. Я подумала, что ты можешь прикрепить одну к афише рядом с салуном. Будет здорово, как ты считаешь?
Она озадаченно умолкла. Хартер смотрел на пачку фотографий в ее руке, и на его лице застыло очень странное выражение.
— Чет, дорогой, что случилось? — Она нерешительно положила ладонь ему на руку.
— У тебя есть копии этой фотографии? — медленно произнес он.
— Конечно. — Она протянула ему снимки. — Видишь? Теперь я могу дать одну в газету, если они захотят написать обо мне статью, или подарить друзьям, или…
Хартер взглянул на нее:
— А твоя сестра может сделать отпечаток с любого снимка?
— Если у нее есть негатив, то может сделать столько, сколько захочет, — кивнула Аннабел.
— Негатив?
Аннабел не удержалась и хихикнула, рискуя рассердить его. Он явно ничего не знал о фотографии, но
