— Думаю, вам стоит об этом энать. Старик вчера позвонил мне и пригласил на ужин, а вечером напомнил еще раз. Видимо, хочет сделать мне сюрприз.
— Вы не сказали ему, что уже со мной виделись?
— Нет, — коротко ответил он.
— Почему? — удивилась Саманта.
— Скажем так: не хочу, чтобы мной манипулировали. Ни он, ни вы.
Да уж, яснее некуда. Помолчав, Саманта пожала плечами:
— Что ж, в любом случае я сначала приехала к вам.
— Хочу вас предупредить: ему это не понравится. Он не любит, когда нарушают его планы.
— Меня его планы не волнуют, — едва сдерживаясь, ответила Саманта.
Ник иронически скривил губы, но промолчал.
Больше Саманта не задавала вопросов, пожав плечами, она отвернулась к окну. Ее интересовал Бостон — город, в котором она родилась. Дома за окном становились все солиднее и основательнее, наконец автомобиль остановился перед массивными чугунными воротами, построенными, казалось, на века.
Из будочки у ворот выглянул человек в форме. Видимо, он узнал машину Ника, потому что, не говоря ни слова, вернулся на свой пост, а секунду спустя ворота бесшумно растворились.
Глазам Саманты предстал дом… Нет, домом это не назовешь — скорее уж дворец! Роскошный особняк в стиле английских поместий, окруженный огромными дубами, пышными клумбами и лужайками с ярко-зеленой травой. Однако чего-то в этой картине не хватало, мгновение спустя Саманта сообразила, что дом не окружают заросли кустов.
От этой мысли ей стало не по себе. Да что там — по совести сказать, она была до смерти напугана. До сих пор семья Мерритта оставалась для нее сонмом бесплотных теней; но еще несколько минут — и она воочию увидит этих людей, родных ей по крови, но бесконечно чуждых по духу, облеченных властью… и, возможно, несущих зло.
Саманта сжала губы, надеясь, что лицо не выдает ее чувств. Бояться — одно дело, показывать страх — совсем другое.
Ник въехал в ворота и припарковал автомобиль на закругленной дорожке около особняка. На крыльце показался невысокий мужчина; узнав Ника, он вздрогнул и отступил на шаг, словно в изумлении.
— Мистер Мерритта! Мы вас не ждали так рано…
— Меня пригласила мисс Кэрролл, — небрежно объяснил Ник, выходя из машины и открывая дверцу для Сэм.
Когда он галантно подал ей руку, Саманта невольно подумала: не предназначена ли эта сцена для тех, кто может наблюдать за ними из окон? Но лицо Ника оставалось бесстрастным.
— Познакомьтесь с Регги, — произнес он. — Он наш домоправитель.
Саманта понятия не имела, как должен выглядеть домоправитель у гангстера, но во внешности Регги ничего криминального не было. Маленький невзрачный человечек с незапоминающимся лицом. Саманте показалось, что ему не по себе: он старался не встречаться с ней взглядом.
Регги провел их через мраморный холл в гостиную. На секунду замешкался у дверей, словно не решаясь сообщить хозяину неприятную новость, бросил опасливый взгляд на Ника — и исчез за дверью.
— Кажется, вас здесь не очень-то рады видеть, — заметила Саманта.
— Я уже говорил, мой отец не любит, когда ломают его планы. Он хотел сделать мне сюрприз, а я его опередил.
Не в силах сидеть, Саманта прошлась по комнате. Внимание ее привлекли фотографии — множество фотографий на книжных полках. На нескольких снимках она узнала молодого Ника, на других увидела незнакомого молодого человека, девушку, каких-то мужчин в строгих костюмах…
— Кто это? — спросила она, указав на девушку.
— Анна, моя кузина.
«Моя», — отметила Саманта. — Не «наша».
— А этот парень? Джордж?
— Да, — коротко ответил Ник.
— Они сегодня здесь будут?
— Не знаю.
Войдя в дом, Ник, казалось, еще больше помрачнел и замкнулся в себе. Лицо его казалось бесстрастным, но на щеке заметно дергался мускул. «Как же ему тяжело!» — вдруг поняла Саманта.
— Он хочет вас видеть, — объявил Регги, бесшумно появившись у нее за спиной.
Слово «он» прозвучало так торжественно, словно Регги объявлял подданным волю монарха. На мгновение Саманту охватила паника. Господи, что она здесь делает? Бежать отсюда, бежать!
В растерянности она обернулась к Нику:
— Пойдемте вместе.
— Он хочет поговорить с вами наедине, — подчеркнул Регги.
— Одна я не пойду!
Регги неодобрительно покачал головой.
— Что, коленки дрожат? — усмехнулся Ник.
Этот язвительный вопрос помог Сэм обрести самообладание.
— Еще чего! — Гордо вскинув голову, она повернулась к Регги: — Я готова.
Регги провел Сэм наверх по мраморной лестнице, распахнул перед ней двойные дубовые двери, пропустил ее вперед и исчез, деликатно прикрыв двери за собой.
Саманта оказалась лицом к лицу с человеком, который тридцать пять лет назад подарил ей жизнь.
Ее отец сидел в кресле перед огромным письменным столом. Болезнь страшно преобразила его: от прежнего Пола Мерритты, которого она знала по фотографиям, осталась одна тень. Теперь это был глубокий старик с поредевшими седыми волосами; на изможденном лице его, казалось, жили только глаза — темно-синие, властные, пронзительные и поразительно живые.
— Николь!
— Саманта, — поправила она.
— Это мать хотела назвать тебя Самантой, — проговорил он. — А я настаивал, что у близнецов и имена должны быть похожие. — Помолчав, он добавил: — Как видишь, это сражение она выиграла.
— Значит, вы с ней сражались?
— Сядь, — коротко приказал он.
Саманта повиновалась — не потому, что на нее подействовал приказ, а потому, что с трудом держалась на ногах.
Несколько мгновений отец и дочь молча смотрели друг на друга.
— Зачем вы вызвали меня в Бостон?
Мерригта вдруг улыбнулся — и в этот миг Сэм поняла, что в нем много лет назад привлекло ее мать.
— Сразу берешь быка за рога?
— Почему бы и нет?
— Зачем ты встречалась с Николасом?
— Мне сказали, что он ничего о нас не знает. Я подумала, что у него есть такое же право знать обо мне, как у меня — о нем.
— А он?
— Еще не готов мне поверить. Ждет результатов генетического теста.
Улыбка Пола померкла.
— Неудивительно, — проворчал он.
— Почему?
— Он мне не доверяет. — Старик покачал головой. — Нелегко это — знать, что тебе не верит родной сын.
